Все же не сумел прикрыть генерал-майор Веклемишев Стаса. Говорят, скандалил, защищая Гордеева, и даже рапорт об увольнении писал, но папаша штабного майора был слишком крут — и по положению, и по характеру, поэтому усилия генерала оказались тщетными. «Мой командир меня почти что спас, но кто-то на расстреле настоял…»
Примерно через месяц после тех событий из Москвы пришел разгромный приказ. В нем капитана Гордеева С.Н. обвиняли ни много ни мало, как в срыве запланированной операции. Более того, в этом идиотском приказе утверждалось, что именно по его вине погибли Венька Аскольдов и Сергей Грушевский. На основании вышеизложенного капитана Гордеева С.Н. за дискредитацию высокого звания офицера увольняли из рядов Российской армии. Статья была суровая, по трактовке Мишеля Игнатова, ее можно было приравнять к общеуголовной за изнасилование крупного рогатого скота со смертельным исходом. Вряд ли на деле существовала подобная статья УК, но то, что Гору выдали самый что ни есть волчий билет, с которым в приличное место на гражданке не сунуться и нормальной работы не найти, сомнений не вызывало.
Так что Стасу в ближайшей перспективе светила альтернатива если не в бандиты податься, то уж точно забомжевать. Но случилось иное. Раскатилась перед ним путаная стежка-дорожка, которая и привела его на этот райский остров, затерянный в Индийском океане.
Катер приближался. Не более чем через семь, максимум — десять минут он минует линию прибоя, сбросит скорость и уткнется носом в песчаный берег. Люди выскочат на пляж, разбегутся по береговой полосе, поводя из стороны в сторону дулами, и начнется…
Станислав потянулся так, что косточки захрустели, и аккуратно, чтобы не поломать хлипкую мебель, выбрался из шезлонга. Подхватив стоявший у ствола пальмы автомат, он неспешно обогнул хижину и скрылся в густых зарослях.
Глава 2. Газировка и другие
После увольнения, с горя, а точнее — от обиды, свалился отставной капитан Гордеев в крутой штопор. Пил без перерыва почти полтора месяца. Правда, в серьезный запой, так, чтобы по нескольку дней из памяти вылетало, Стасу уйти не удавалось. Его организм был устроен таким образом, что первые сутки братания с зеленым змием проходили классически строго: радость потребления-общения, опьянение, сильное опьянение, забытье, похмелье. Но уже на следующий день включались внутренние резервы, активно противодействуя общему алкогольному отравлению. На вторые сутки радость потребления практически сходила на нет и опьянение толком не наступало, так, какой-то туман мозги застилал и все окружающее виделось в сером цвете. Да и пить не то чтобы не хотелось — скучно становилось, потому что толку от этого пития не было. Более на условный рефлекс смахивало: наливай да пей…