«Локомотив» окончательно вышел на меня туров за десять до конца первенства. До этого существовала лишь предварительная договоренность о возможном переходе. С детства я болел за «Динамо», но где – то на подсознательном уровне всегда испытывал симпатию и к «Локомотиву». Может быть, потому что всегда переживал за слабых, во время хоккейных чемпионатов мира, например, за сборную Финляндии, которая в те времена ничего существенного не добивалась. Нравился мне и еще старый черкизовский стадион, да и тренер Семин. Поэтому серьезных переговоров о переходе из сухумского «Динамо», кроме «Локомотива», ни с кем не вел, тем более что железнодорожники вышли на меня первыми. Разве еще только с «Торпедо», уж очень авторитетным выглядел в моих глазах старший тренер автозаводцев Валентин Иванов. Правда, никаких благ он не обещал, что и неудивительно: в «Торпедо» была мощная вратарская группа – Александр Подшивалов, Валерий Сарычев, Владимир Пчельников. Зачем они приглашали еще одного вратаря, так и осталось загадкой. Однажды, наверное, чтобы раззадорить меня, Валентин Козьмич сообщил: «Вот ты все никак не решишься, а к нам Александр Филимонов уже готов перейти». Но реакцию он вызвал обратную. «Вот и берите Филимонова, а я к вам не пойду», – было мое последнее слово.
Хотя с начала осени я твердо вознамерился стать локомотивцем, с переходом вышло маленькое недоразумение. Меня, можно сказать, перекупил владелец московского «Асмарала» Хусам Аль – Халиди. Как говорится, бес попутал, хорошо, что вовремя спохватился. Я тогда как раз женился, квартирный вопрос стоял очень остро. Узнав об этом, Аль – Халиди предложил мне хорошую квартиру, солидные подъемные и зарплату, о которой в других командах высшей лиги, в том числе и «Локомотиве», только мечтали. Накануне вылета железнодорожников по окончании сезона–1990 на Бермудские острова, назначенного на пять утра, я не спал всю ночь, размышляя, куда податься: с «Локомотивом» за границу или на утреннюю тренировку «Асмарала», на которую меня уже пригласил работавший с командой Владимир Федотов. Выбрал второе, поскольку днем раньше щедрый президент «Асмарала» успел вручить мне ключи от новой квартиры. Правда, это было не мое самостоятельное решение, а семейное: жена ни за что не соглашалась упускать из рук попавшую к нам синицу. Испытывал ужасные душевные муки, представляя, что теперь обо мне подумают люди. И на первой же тренировке в «Асмарале» порвал заднюю мышцу бедра. В мозгу сразу мелькнуло: выходит, все – таки ошибочка вышла, вот она, расплата за некрасивый поступок! Узнав о моем переходе в «Асмарал», неожиданно вознегодовали и родители, стали убеждать, что все материальные блага в моей жизни еще будут, не стоит из – за сегодняшних посулов очертя голову рыпаться головой в омут. Кстати, родители и сейчас всегда рядом со мной. У нас очень доверительные отношения, которыми мы дорожим. Я каждый день им звоню из любой точки света. Они с детства приучили меня к какой – то патологической честности. Даже не знаю, чего в этом больше – плохого или хорошего. Родители мне говорили: «Будь честным, в первую очередь перед собой. Себя – то не обманешь. Все мы допускаем ошибки, но жить надо так, чтобы тебе потом любому человеку не стыдно было смотреть в глаза».