Нора вскочила и, скрестив на груди руки, устремила на него суровый взгляд.
– Я должна быть в приемном зале, милорд.
– Ведьма.
– Уходите.
– Я еще с тобой не закончил. - Он встал и сделал к ней шаг, но тут же был вынужден остановиться, услышав, как хлопнула выходившая в сад дверь.
Бросив взгляд через плечо, он увидел садовника, в руках у которого были корзины с компостом. Повернувшись вновь к Норе, он тихо произнес:
– Предупреждаю тебя, дорогая. Я не привык выступать в роли просителя. Я вырос среди воров и знаю, как выкрасть то, что мне надо. Прячься от меня сколько угодно, это все равно тебе не поможет.
***
Вернувшись к настоящему, Кристиан снова с ненавистью вонзил кинжал в каплуна. Лезвие прошло сквозь мясо и со звоном ударилось о металлический поднос.
– Уверен, ее никто никогда в жизни не целовал, - произнес он вслух. - Надо же. Не четырнадцатилетняя невеста, кажется, а туда же, "неудобно".
– Милорд?
Кристиан поднял глаза. Перед ним с караваем хлеба в руках стоял слуга. Слуга положил хлеб на поднос и застыл, глядя на раскромсанного каплуна.
Бросив свирепый взгляд на онемевшего от изумления слугу, Кристиан схватил поднос и выбежал из кухни.
Через несколько мгновений он был уже в комнате в башне. Блейд лежал на кровати, согнув одну ногу в колене и положив на нее другую, и глядел вверх, на балдахин. Стопа книг занимала большую часть стола возле кровати, и Кристиан отодвинул их в сторону, чтобы освободить место для подноса.
– Где книга, которую я дал тебе вчера?
– Вам известно, что я не знаю латыни, - протянул лениво Блейд.
Кристиан выудил из кучи книг на столе одну и, перелистав, прочел:
– "Disce bonas artes, moneo, Romana inventus, Non tantum trepidos ut tueare roes; Quan populus iudexque qravis lectusque senatus, Tam dabit elequoiu victa puella mancs". Переведи.
– Иди ты к черту!
– Ты предпочитаешь пасти свиней?
Блейд опустил ногу и, встав на четвереньки, оскалился на своего тюремщика.
– Я не знаю латыни. И никогда не знал. Никогда!
– Твоя манера речи говорит об обратном. - Кристиан опустил глаза на страницу и перевел только что прочитанный им отрывок - "Овладевайте благородными искусствами, я советую вам, молодые патриции Рима, и не только для того, чтобы защищать дрожащих плебеев; женщина, как и плебеи, суровые судьи или избранный сенат, подчинится вам, покоренная вашим красноречием". Овидий, "Искусство любви".
– Вы пытаетесь сделать из меня джентри «Нетитулованное мелкопоместное дворянство.». Но я мошенник, взломщик, вор и разбойник, не какой-нибудь там потерянный знатным вельможей сын.