Заснул он только тогда, когда к нему пришла обнадеживающая мысль: ведь все еще только начинается, впереди два месяца, многое можно исправить и многому научиться.
Болезненно переживала случившееся Зоя Бекетова. Глубокую личную обиду нанес ей Борис, но и сейчас, несмотря на обиду, она продолжала оберегать его. Зоя боялась, что после сегодняшних событий жизнь на острове разладится, ребята перестанут считаться с Борисом. Поэтому и предложила она провести собрание. Конечно, Борису придется выслушать немало горьких слов, но зато у всех остальных, когда они выскажутся, исчезнет внутреннее напряжение и недовольство, на которое она намекала Борису. А надо было не намекать, а говорить открыто при всех, — в этом видела Зоя свою вину.
Борис в ту ночь заснул самым последним. Стоило ему чуть забыться и прикрыть глаза, как он опять видел кусок фанеры со страшным словом «вор!». Это была неправда, но он сумел посмотреть на свой поступок со стороны и решил, что прежней веры ему не будет. Отданный на хранение Вадиму Степановичу конверт с карточкой не мог служить абсолютным доказательством честности Бориса. Если бы никто не узнал про выигрыш, что помешало бы ему взять этот конверт обратно и присвоить деньги? Так, наверно, и подумали ребята!
Особенно мучила Бориса мысль о том, что и у Зои осталось сомнение в нем. А почему бы ей и не сомневаться? Разве он не скрыл от нее этот несчастный выигрыш? От нее и от Кольки — от самых близких ему людей! Уж они бы не позволили ему натворить столько глупостей!
У Кати мысли были проще и определеннее. Конечно, Борис наделал ошибок. И раньше он не всегда был прав. Но кто лучше него смог бы руководить работой на острове? Никто, кроме Кольки! В этом Катя была твердо уверена, хотя она совсем не хотела, чтобы Бориса заменил Колька. Нужна ему такая болячка!
И совсем уж просто решил все проблемы Сеня Сивцев. Борису он верил и ни на секунду не усомнился в его честности за весь этот длинный и беспокойный день. Засыпая, он подумал, что хорошо бы навсегда выгнать с острова Ромку и Шурку Гая. В них он видел все зло, их считал единственными виновниками. Но знал Сеня, что никуда их не выгонят. От них не отделаться, как не избавиться от кривого носа или оттопыренных ушей.
Шурка Гай предвидел ход завтрашнего собрания и чувствовал, что, отчитав Бориса, ребята обязательно заговорят о Ромке и о нем самом. Начнут с того, что он вместе с Ромкой чуть не разжег драку, а потом вспомнят и про не политые когда-то грядки, и про доски, которые он прозевал, дежуря на реке, и про трактор, затонувший по его вине. Тогда он отделался легким испугом, а сейчас? И Шурка заранее готовил покаянную речь. Войдя в роль, он глухо бил под одеялом кулаком в грудь и уже клялся исправить свои ошибки.