Мифы говорят, что Зевс был всемогущим и грозным богом. Ему подчинялись даже молнии. А Вадима Степановича совсем не боялись в школе. Не было случая, чтобы кто-нибудь из мальчишек или девчонок посчитал себя обиженным директором. К нему приходили запросто с любыми ребячьими делами и никогда не уходили огорченными. С помощью Вадима Степановича и рассчитывали ребята одолеть царя Кира.
— Сейчас пойдем к Зевсу? — спросил Борис и задумался. — Или сначала обговорим все, чтобы прийти с готовым планом?
— Сейчас! Он еще в кабинете! — крикнул Ромка Изотов. — Время — деньги!
— Спорим, что он уже домой подался? — предложил Васька Буркин.
— Проверим! — Ромка повернулся к Сене Сивцеву. — Фефёла! Сгоняй-ка!
Может, это и нехорошо, только так уж вышло, что многие мальчишки и девчонки к седьмому классу обзавелись кличками. Это как болезнь: началось с Кира, потом придумали Зевса, окрестили Кольку Касторомыслова — и пошло, и поехало. Толстого, неповоротливого Сеню Сивцева прозвали Фефёлой. Он обладал удивительно покладистым характером. Вывести Сеню из равновесия было невозможно. Он не обижался на ребят за это неблагозвучное прозвище. И сейчас после слов Ромки Сеня моргнул пару раз глазами, будто осмысливал, что от него требуется, посопел носом, тяжело встал, опираясь на парту руками, и потопал к двери.
Кабинет директора школы был в конце того же коридора, в который выходила дверь седьмого класса. Сеня вернулся быстро и отрицательно мотнул головой.
Эта маленькая задержка лишь разожгла нетерпение ребят. Даже Борис Кравцов поддался общему настроению. Он больше не предлагал подумать и прийти к Вадиму Степановичу с готовым планом. Ему тоже захотелось поскорее заручиться поддержкой директора.
— К нему домой, что ли, двинем?..
Вадим Степанович жил в новом доме на самом берегу реки. Половину занимал он с женой и двухлетней дочкой, а в другой половине жил Ромка с родителями. Таких домов, рассчитанных на две семьи, становилось в Светлячках все больше и больше. К каждому дому был прирезан приусадебный участок, тоже поделенный пополам.
Говорят, по тому, что растет на приусадебном участке, можно судить о его хозяине. На Ромкиной половине, обнесенной добротным забором, с весны до поздней осени благоухали цветы. Земля, не занятая цветником, была отведена под садовую землянику. Ее прошлогодние листья торчали из снега, осевшего за последние теплые дни.
В углу участка на цементной платформе стоял гараж с бежевым «Москвичом». Водить машину умели все трое. Ромка мог справиться не только с «Москвичом», но и с любым из тракторов, на которых работали его отец и мать. Законных водительских прав у него еще не было, но это не мешало ему лихо крутить баранку на пустынных проселочных дорогах под наблюдением отца или матери, которая не скупилась на подзатыльники за любое неловкое, непрофессиональное движение.