- Ты напилась, дорогая. И весьма...
- Нет... Хотя, может, и напилась - самую малость.
На самом деле я плохо переношу спиртное, зато поутру никогда не болею.
Когда его рот накрыл ее губы, женщина издала звук, напоминавший мурлыканье. Эту жажду она готова была утолять бесконечно, не говоря уже о том, что алкоголь в крови только подогрел ее страсть.
Когда маленькие ладошки принялись его ласкать, Парлан стал терять контроль над собой. Ему хотелось мгновенно сорвать с себя всю оставшуюся одежду. Он овладел ею поспешно и торопливо, но она достойно ответила на его торопливость вспышкой такой же неконтролируемой страсти. Пик наслаждения заставил их некоторое время спустя рухнуть на кровать без сил - настолько он оказался острым. Единственное, на что хватило Парлана, - накинуть на их обнаженные тела покрывала. Даже говорить он в эту минуту был не в состоянии. Что касалось Эмил, она была уже на той тонкой грани, что отделяет сон от бодрствования.
- Скажи мне, ты хочешь замуж за Рори Ферпосона? - последовал неожиданный вопрос со стороны хозяина.
Эмил уже засыпала, поэтому ей потребовалось усилие, чтобы раскрыть глаза и одарить Парлана сонным взглядом.
- Нет. Уж слишком он хорош собой.
- Слишком хорош? Интересная мысль. Обыкновенно девушки жаждут иметь мужа, на которого, что называется, приятно посмотреть.
- Повторяю: он слишком хорош собой. У него настолько правильные черты лица и такие прекрасные пропорции тела, что иногда меня это пугает. И еще его глаза.
- А что у него с глазами?
- Они похожи на змеиные. Когда я встречалась с ним взглядом, мне всегда казалось, что он выжидает удобного момента для укуса. И цвет у его глаз особенный, вернее, они просто бесцветные и еще - пустые. Кстати, он очень редко мигает.
Перекатившись на спину, Парлан притянул девушку к себе.
- Похоже, ты права. У него и в самом деле глаза, как у змеи.
Чувствуя, что сон Властно забирает ее в свои объятия, Эмил пробормотала:
- Трудно быть женой человека, которого терпеть не можешь...
- Обещаю тебе, что этого не случится, - произнес Парлан.
Очаровательное личико девушки все так же покоилось на широкой груди горца, когда Парлан на следующее утро пробудился ото сна. Его рука лежала на ее тонкой талии, а нога Эмил была закинута на его сильную, мускулистую ногу. Эмил показалась Парлану прекрасной, и, хотя ему было жаль нарушать ее покой, он стал гладить рукой ее легкое тело, чувствуя, как потихоньку отзывается на его нежность сонная плоть.
Он провел пальцем по округлым чашам ее ягодиц, после чего проследил линию бедра. Страсть просыпалась в ней одновременно с ее духовной сущностью. Это было очевидно, как было очевидным и то, что раньше, до Эмил, он не находил для себя радости в радости другого существа, хотя по мере сил старался доставить удовольствие тем женщинам, что были с ним. Его опьяняла уже одна возможность увидеть, как Эмил просыпается и раскрывается для него, словно цветок.