Мне очень не хотелось идти к Оливии, но я обязана была подумать об Ирис. Ей уже исполнилось тринадцать, и она требовала постоянного присмотра. Она превратилась в очаровательную девушку, привлекавшую взгляды мужчин и мальчиков, куда бы ни пошла. Ирис ничего не знала об опасности — она по-прежнему оставалась внутри своей тюрьмы. Она так и не научилась говорить. Моя дочь жила в собственном мире.
— Ты не думала о том, чтобы поместить ее в больницу? — как-то спросил Гидеон, когда мы с ним просматривали бухгалтерские книги «Гармонии-Барклей лимитед».
Я слышала по его голосу, что ему бы этого совсем не хотелось: он любил Ирис так же сильно, как и я, и не смог бы вынести, если бы ее заперли. Но и его тоже беспокоила ее зарождающаяся женственность. Он понимал, что мужчины будут глазеть на нее, будут пытаться воспользоваться ею.
Я везде и всегда возила Ирис с собой. Все привыкли видеть мою дочку на фабрике в Дейли-Сити, где рабочие суетились вокруг нее и угощали сладостями. Она ходила со мной в травяные магазины, к химикам, на местные фермы, где я покупала некоторые травы. Ирис бывала со мной в кино, хотя, как правило, мы уходили посреди сеанса, потому что девочка не могла сидеть спокойно. По вечерам мы вместе слушали радио, хотя я знала, что она ничего не понимает.
Мне необходимо было найти постоянный, безопасный дом для моей дочери.
У меня по-прежнему оставалось письмо отца, где он сообщал моей матери, что едет домой, чтобы получить развод. Мне было жаль миссис Барклей, но, чтобы Фиона поверила, что Ирис внучка ее мужа, она должна была прочесть все письмо целиком. Если она не захочет помочь мне, наверняка она захочет помочь внучке Ричарда.
И вот я снова стою между двумя величественными колоннами, но на этот раз чувствую себя намного увереннее, чем тогда, когда я приходила сюда в девятнадцать лет, пытаясь получить фамилию отца. Теперь я должна была думать о моей дочери.
— Я хотела бы увидеть миссис Барклей, — обратилась я к служанке, открывшей мне дверь.
Она провела меня в просторный холл, который я помнила все эти годы. Последний раз я была здесь во время битвы с «Красным Драконом», но сейчас интерьер изменился. Исчезла тяжелая викторианская мебель и цветастые обои. Теперь здесь было больше света.
Меня провели в библиотеку на первом этаже. Там я увидела, что диваны с волосяной набивкой исчезли и старинные конторки тоже. Теперь комната была обставлена алюминиевыми креслами и новыми пластиковыми столами Единственным украшением являлись прикрепленные к бледно-желтым обоям чертежи, показывавшие, как будет перестроено здание. На столах располагались большие книги с образцами тканей, ковров и занавесок. Когда я вошла в дверь, Оливия как раз подняла кусочек розового атласа и произнесла: