Марго меня не любила. Она не верила в травяную медицину, хотя именно благодаря ей так разбогатела. И когда Гидеон сообщил мне, что Марго послушно пьет настойку и просит прислать еще, я поняла, что она искренне, от всего сердца хочет ребенка.
Ранней весной 1958 года я обнаружила, что Ирис снова беременна.
На этот раз мы не поехали на Гавайи. Я ничего не сказала Гидеону. Я заперла Ирис в ее спальне, сообщив Гидеону и всем остальным, что Ирис упала с лестницы и прикована к постели вследствие временного паралича. Я наняла двух сиделок в помощь миссис Катсюлис, чтобы они круглосуточно дежурили возле нее. Я доставала Ирис бесчисленное количество головоломок, чтобы занять ее. И через семь месяцев, когда пришло время, я сама приняла моего внука.
Я уже знала, как мне следует поступить. Я внимательно осмотрела младенца при свете лампы и убедилась, что в нем нет ничего китайского. Тогда я взяла ребенка у Ирис, пока та спала, выкупала, завернула в одеяльце и среди ночи отправилась в дом к Марго. Я сообщила ей, что принимала роды у дочери моей подруги. Дочь была не замужем, и семья не хотела этого ребенка. Я сказала Марго, что если она хочет его взять, то это станет нашим с ней секретом, и что мистер Сунг, мой друг, которому можно доверять, изготовит свидетельство о рождении и бумаги об усыновлении, чтобы все было законным.
Марго с радостью приняла чужого ребенка. Оливия была в ярости, когда ей позже сообщили новость, но уже поздно было вмешиваться. Никто не знал, что усыновленный мальчик — внук Гидеона Барклея.
Они назвали его Десмондом.
5.00, Палм-Спрингс, Калифорния
— Джонни! — воскликнула Шарлотта, выходя из ванной с книгой в одной руке и полотенцем, чтобы вытереть волосы, в другой. — Я знаю, кто это!
— Я тоже знаю, — ответил он, нажимая клавишу «ввод», и результат его поисков появился на экране.
Джонатан отвернулся от компьютера и посмотрел на Шарлотту, стоявшую в дверях ванной комнаты. Ему хотелось взять полотенце и самому вытереть ее волосы, пробежавшись по ним пальцами. Ему отчаянно хотелось снова обнять ее, как полчаса назад, когда они осознали, какое роковое недоразумение разделяло их все эти годы. Шарлотта была права: они потеряли столько времени — и все из-за того, что единица выглядела как семерка!
— Здесь все сказано. Прочти! — Шарлотта протянула ему старинную книгу, которую нашла в ящике письменного стола в кабинете своей бабушки. Книга представляла собой тонкие пергаментные страницы между двумя деревянными половинками обложки, перевязанными двойной нитью, которая была продета в отверстия вверху и внизу. — Я никогда не открывала ее, — проговорила Шарлотта, когда Джонатан взял книгу у нее из рук. — Оказывается, это дневник моей бабушки. Я даже не знала, что она вела дневник…