— Ваш выход, маэстро, — я широко улыбнулся и сделал приглашающий жест.
В том, как именно работают бионики, я не разбирался, да никогда и не пробовал разобраться, знал только, что здесь принцип совсем иной, чем у мнемотехников. Но результат они давали, и результат хороший — хоть и не возвращали мёртвых, порой здорово помогали живым.
И ещё после сеанса бионика почти все импланты начинали работать лучше и сбоить реже.
— Всё в руке Господней, — сказал бывший единоверец Иеровоам, присаживаясь на корточки.
Одну руку он положил Синдбаду на затылок, прямо на шлем, а другую на спину, между лопатками. Несколько раз глубоко вздохнул и замер, застыл, точно вовсе прекратил дышать.
Я одним глазом следил за манипуляциями Колючего, а другим поглядывал по сторонам: Пятизонье есть Пятизонье, и неприятная ситуация тут может образоваться в считанные мгновения.
— Уф-ф, е-моё, — сказал Синдбад и сделал попытку подняться. — Спасибо, я прямо как новый.
— Это хорошо, — я облегчённо вздохнул. — Десять минут — перекур, а затем идём дальше.
9 февраля
Около станции метро «Речной вокзал» нам пришлось некоторое время просидеть в развалинах, ожидая, пока мимо не пройдёт группа ботов. Нас направлявшиеся в сторону Химок железяки, к счастью, не заметили, хотя один из паукообразных монстров пробежал в десятке метров.
— Куда они, интересно? — спросил Колючий, когда арьергард из двух андроидов пропал из виду.
— Барьер штурмовать, — ответил я. — Двигаем, коллеги, нам ещё топать и топать.
— А ты знаешь, где он… где дубль сейчас? — спросил Синдбад.
— Примерно. Где-то в окрестностях Тимирязевского парка. — Вдаваться в подробности я не собирался, а уж о том, откуда у меня эта информация, и вовсе намеревался молчать, как партизан.
Чем дальше мы шли, тем больше разрушений встречали.
Если у «Речного вокзала» осталось много уцелевших зданий, то у «Водного стадиона», находившегося ближе к центру локации, они попадались реже, а большая часть строений лежала в руинах. Само Ленинградское шоссе было в общем проходимо, но двигаться прямо по нему рискнул бы лишь самоубийца, ибо проходимо оно было не только для людей, а и для чугунков.
А попасть под колёса носорога или под гусеницы бронезавра — то ещё удовольствие.
Поэтому мы перемещались по обочине, порой уклоняясь на квартал-другой к востоку. Обходили ловушки и немедленно укрывались, стоило моим имплантам заметить опасность.
У Выборгской улицы мы наткнулись на группу из пяти сталкеров — судя по всему, из лагеря, расположенного в бывшем торговом центре «Метрополис», что у «Войковской». В окрестностях самого лагеря, где шныряют шпионы Ордена, я появляться не хотел, и поэтому планировал выйти на Клары Цеткин, а дальше по Космодемьянских пробраться к парку сельхозакадемии.