Льдина эта на самом деле являлась стадионом, один край которого неведомая сила погрузила в землю, а другой — вырвала из неё вместе с фундаментом и вознесла на приличную высоту.
Я мог видеть беговые дорожки, даже сохранившиеся остатки футбольных ворот.
«Что я тут делаю?» — подумал я, но на смену этой мысли, удивлённой и даже испуганной, явились другие — о том, что всё идёт как надо, что путь ясен и очевиден, что надо следовать ему, и всё будет в порядке.
Меня вновь закрутило, завертело и выбросило в душный мрак тоннеля.
На то, чтобы прийти в себя, мне понадобилось несколько долгих минут, в течение которых мы стояли на месте.
— Что, опять? — спросил Колючий. — Ты с ним… это, ну, связывался?
— А что, было заметно?
— Ещё как, — сказал Синдбад. — Ты остановился, а затем обернулся, и взгляд у тебя был такой, как будто ты не знаешь, кто мы такие и где ты находишься. А рука на «Шторме» так напряглась, что я, язви меня джинн, подумал, что ты сейчас начнёшь стрелять!
— И излучение имплантов вновь раздвоилось, — шёпотом добавил беглый праведник.
Да, похоже, я их напугал, и даже не я, а дубль, какие-то несколько мгновений воспринимавший мир через моё тело, моими глазами и ушами. А что случится, если во время очередного коннекта он останется во мне навсегда, а я окажусь запертым в порождённом «Мультипликатором» кадавре?
От такой мысли мне стало не просто холодно, а откровенно плохо.
Ведь если мы идентичны, я и дубль, то и энергетические матрицы сознания у нас должны быть одинаковыми, а значит, если одну заменить на другую, в техническом смысле ничего не изменится.
— Он сейчас около стадиона «Динамо», — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. — Умнее было бы вылезти на поверхность на «Савеловской», но возвращаться мы не будем, до выхода уже недалеко.
— Как знаешь, — произнёс Синдбад очень мягко, и мне захотелось выругаться, рявкнуть что-то во весь голос.
Но я сдержался.
Время для эмоций будет потом, сначала мы должны выбраться из этих чёртовых тоннелей.
Очередной завал. Приходится лезть вверх и перебираться с глыбы на глыбу, едва не задевая потолок макушкой. Новая трещина, на дне её что-то журчит, а на другой стороне не видно места для приземления после прыжка.
Я заставлял себя сосредотачиваться на каждом встающем перед нами препятствии, на задаче, которую нужно решить, дабы пройти очередные десять метров. Чтобы только не думать о том, что сейчас мой дубль занимается чем-то в Петровском парке и что в любой момент мы можем поменяться местами.
Безо всякого предупреждения — раз, шлёп, и у тебя тот же набор имплантов, те же руки-ноги, но тело, в котором ты находишься, появилось на свет всего несколько дней назад…