— Если бы Германия и Япония проиграли войну, — сказал Роберт, то миром бы сегодня правили евреи. Из Москвы и с Уолл-стрита.
Оба японца, муж и жена, съежились от его слов. Они, казалось, постарели, поблекли, замкнулись в себе. Даже по самой комнате, казалось, пробежал какой-то холодок. Роберт Чилдэн остро ощутил свое одиночество. Теперь он ел один, не находясь больше в их обществе. Что же такое сотворил теперь? Что послужило причиной подобного непонимания друг друга? Тупая неспособность понять совершенно чуждый им язык, западный склад мышления? Что-то не то ляпнул, а они обиделись. Какая трагедия, усмехнулся он в душе, продолжая ужинать. И все же — что можно предпринять в его положении?
Прежнюю ясность — ту, что была у него всего лишь пару секунд тому назад — нужно было вернуть любой ценой. Только теперь он начал по-настоящему понимать всю ее важность. Роберт Чилдэн сейчас не чувствовал себя столь же неуютно, как чуть раньше, потому что в сознании его начала зарождаться некая нелепая мечта. Пришел я сюда в предвкушении чего-то особенного. Почти что юношеский романтический туман в голове одурманивал меня, когда я поднимался сюда по лестнице. Но реальность нельзя оставлять без внимания. Нам нужно взрослеть.
Теперь ему стало представляться, что это все — прямой обман, прямо вот здесь. ОНИ ЗДЕСЬ НЕ СОВСЕМ ЛЮДИ. Они надевают на себя одежду, но подобно обезьянам, наряжаются как в цирке. Они умны и способны к обучению, но это все, что умеют.
Почему тогда я так стараюсь им во всем угодить? Только потому, что они являются победителями?
Во время этой встречи выявились серьезные недостатки моего характера. Но с этим уже ничего не поделаешь. Я просто стремлюсь к… ну, скажем, к безошибочному выбору меньшего из двух зол.
Что я всегда делал — это старался не выбиваться из общего русла потока внешних событий. Потому что так безопаснее; ведь в конце-то концов, победители они… они и повелевают. И, как я полагаю, и дальше будут поступать именно так. Потому что нет никакого смысла навлекать на свою голову всякие несчастья. Они прочли американскую книгу и хотят, чтобы я ее им растолковал; они надеются, что я, представитель белой расы, в состоянии разжевать для них понятный ответ. И я пытаюсь это сделать, хотя, если бы читал эту книгу, то несомненно ответил бы им.
— Пожалуй, когда-нибудь я загляну в эту «Мисс Лонлихартс», — сказал он Полу. — И тогда смогу растолковать ее смысл.
Пол слегка поклонился.
— А пока что я слишком перегружен работой, — сказал Роберт. — Позже, возможно… я уверен, что мне не потребуется много времени для того, чтобы ее прочесть.