Поскольку дежурная ничем не смогла помочь магистру, тот громко позвал Густафа и отправился в другую сторону здания. Он звал его раз пять или шесть, пока пожилой, одетый все в тот же черный плащ с белой полосой по одной стороне плаща, забрался на верхний этаж общежития. Затем они перемолвились на том же странном языке, схема которого была записана в блокноте Аклина под названием «бъянка». Аклин внимательно слушал. До этого он ни разу не слышал речь на этом языке. Парень лишь читал некоторые статьи, которые по электронной почте прислал ему старик Густаф. Он вдумался, понимая, что схема была ошибочна. Парень закрыл пальцем одну цифру в схеме. И все стало на свои места. Текст оказался сразу же понятен, а акцент стал родным для парня.
Густаф чего-то сказал магистру. Но парень сразу его понял. «В общежитии просто нет свободных мест, - говорил Густаф. - А новичок не шумит и не шалит, в пьянках не замечен, - и старик подмигнул парню. Вам он не помешает». Наконец, пришедшему пришлось согласиться. Густаф ушел в комнату Аклина и выгнал от туда сидящих там гостей. Марк и Дрезден ушли, забрав пустые бутылки. Номер стал похож на прежний. Лишь несколько книг были разбросаны на половине Аклина. Густаф уже собирался уходить, напоследок дал совет Аклину:
-Не провоцируй его. Вам еще четыре дня жить.
Когда Густаф вышел, в комнату вернулся Аклин и сел на свою кровать. Затем зашел хромой, и сел на другую кровать. В следующую минуту двое мужчин вошли в комнату, занося ручные вещи и два чемодана, положив их рядом со шкафом хромавшего. Магистр пытался раздеться, но у него не получалось снять сапог. Человек со шрамом он чего-то произнес, матеря весь белый свет. «Видимо, - подумал Аклин, - травма дает о себе знать». Все же как-то изловчившись, хромой лег на кровать и отключил свет. Аклин, который делал вид, что читает книгу, на самом деле наблюдал за соседом. И когда тот отключил освещение, парень положил книгу на стол, щелкнул свой выключатель и уснул.
Черри вытащила правую ногу из глубокого снега, в надежде сделать шаг. Но другая нога провалилась еще пару сантиметров в сугроб - теперь уже по колено. Девушка переставила свободную ногу и перенесла вес тела. Затем наступила - права нога провалилась, и армейский сапог целиком оказался под снегом.
- Шевелитесь, салаги. - Кричала она, оборачиваясь на плетущихся по ее следам молодых наемников. - Работать. Это вам не в Ираке на солнце загорать!
Снег проникал под одежду, штаны промокли, и она уже давно перестала ощущать свои конечности. Ремень автомата давил на шею. Плечи сгибались из-за повешенного на них заплечного мешка с запасной одеждой и частью общей палатки. «Как же долго они сюда пробирались», - думала девушка. Отряд наемных солдат пролетел на самолете, преодолев половину мира. Затем ехал по разбитым и неположенным дорогам в каких-то глухих лесах, затем продвигался два часа по лесу пешком. Затем начался белый ад. Уже который час они форсировали белоснежную пустыню, по которой, возможно, до них не ступала нога человека. Солдаты шли вперед, но вязли в снегу. Нет, они подготовились и в их боевой комплект входили снегоступы. Но временами снег сменялся ледяной пустыней. Люди проваливались в расколы во льду, и вызволить солдата из плена было невозможно без поломки снегоступов. Вот такие здесь были условия, не предназначенные для человеческой жизни.