— Так он это сделал?
— Что?
— Румпельштильцхен связался с вами?
Доктор Льюис сел, аккуратно расправил на коленях салфетку, перегрузил на тарелку немалую часть содержимого кастрюли, добавил салат и, лишь покончив с этим, неторопливо ответил:
— Позвольте мне, Рики, спросить, какая вам разница?
— Мне нужно знать, что вы на моей стороне.
— Нет, Рики, вам это ни к чему. Вам нужно знать лишь одно — что я хочу вам помочь. А уж какие там у меня мотивы, это значения не имеет. Возможно, у Румпельштильцхена имеется кое-что на мой счет. Возможно, не имеется. Давайте-ка поедим. Я думаю, впереди у нас долгая ночь.
Жаркое оказалось превосходным, за ним последовал яблочный пирог с корицей и черный кофе.
Доктор Льюис перенес тарелки в мойку, налил себе еще чашку кофе и жестом предложил Рики вернуться в кабинет. Они расселись по прежним местам, лицом друг к другу.
— Итак, Рики, с чего бы вы хотели начать?
Рики старался подавить гнев, который вызывали в нем недомолвки и уклончивость старика.
— С того, что происходило двадцать три года назад, когда я впервые пришел к вам.
— Я помню, вас тогда распирал энтузиазм.
— Я верил, что способен спасти мир от безумия.
— Ну и как, получилось?
— Нет. Да вы и сами знаете.
— Но кого-то вы все же спасли?
У Рики против воли вырвалось:
— Я не смог спасти самого дорогого мне человека.
Брови старого психоаналитика поползли вверх:
— Я полагаю, вы говорите о вашей жене?
— Да. Мы многие годы оставались неразлучными. Потом она заболела. И умерла. Конец истории. К происходящему она отношения не имеет.
— Разумеется, — сказал доктор Льюис. — И тем не менее, когда вы с ней познакомились?
— Я ухаживал за ней как раз в то время, когда проходил у вас курс психоанализа. Да вы, наверное, помните.
— Помню. А чем она занималась?
— Она была юристом. Как раз перед нашим знакомством начала работать на Манхэттене государственным защитником.
— Понятно. Защищала преступников. А теперь вы имеете дело с кем-то, кого можно отнести к категории преступников, и все же думаете, что эти два обстоятельства решительно никак не связаны?
Сказанное стариком бросило Рики в дрожь.
— Румпельштильцхен не упоминал…
— Я просто задаю себе вопрос, — сказал доктор Льюис.
Оба погрузились в молчание. Рики попытался вспомнить себя полным энергии молодым человеком, перед которым только-только начал раскрываться мир.
— В то время, когда я проходил у вас курс лечения, доктор Льюис, я встречался с пациентами в трех местах: в клинике при Пресвитерианской больнице, туда приходили амбулаторные больные, в Белвью, где я недолгое время работал с людьми, психика которых была серьезно повреждена…