А сам позвонил домой к Лене. Баба-тетя услышала звонок и посмотрела на наше окно.
— Мне взять трубку? — крикнула она, и Лена кивнула.
Баба-тетя сняла вафлю и убежала в дом.
— Здравствуйте, я представляю фонд помощи людям с прооперированной шейкой бедра, — завел дед елейным голосом, а сам делал какие-то отчаянные знаки в сторону то удочки, то окна. — Не согласитесь ли вы купить один лотерейный билет? Ваше пожертвование позволит нам…
Было ясно, что баба-тетя не станет покупать лотерейный билет, поэтому времени у нас в обрез.
— Крёлле! Сюда! Только тихо! — позвал я, спуская крючок вниз.
До Крёлле не сразу дошло, что надо нацепить вафлю на крючок. Она же еще маленькая. Пришлось долго-долго ей объяснять, но все же мы успели затащить наверх две вафли, прежде чем баба-тетя положила трубку и вышла из дому. Одну вафлю схватила Лена еще на лету.
— Давайте делиться! — почти закричал я.
— Трилле, нельзя разделить две вафли на троих! — объяснила Лена с полным ртом.
Пришлось нам с дедом обойтись одной на двоих. В саду Крёлле доедала уже пятую.
Через десять минут дед привязал наволочку к швабре и выкинул белый флаг. Мы сдались.
Поиграть в войну с разбойниками всегда здорово. Но перемирие гораздо приятнее. Так думал я, сидя в саду и объедаясь горячими вафлями вместе с лучшей в мире бабой-тетей.
— А почему он такой тонкий, а ты такая толстая? — спросила Лена посреди очередной вафли и посмотрела на деда с бабой-тетей.
— Она всегда съедала всю мою еду, — ответил дед, пригибаясь, потому что баба-тетя пыталась наподдать ему полотенцем.
— Раньше я не была такой толстой, друг мой Лена.
— А примерно какой толщины ты была? — хотела Лена знать подробности.
И дед с бабой-тетей принялись рассказывать истории. Баба-тетя была раньше красавицей, прямо как актриса. И так много народу хотело на ней жениться, что деду разрешалось лежать на крыше с рогаткой и пулять в женихов. В то время вообще не было толстых людей, потому что ели они только картоху и рыбу. Но в Рождество им давали апельсин. Если не было войны. Потому что тогда не давали…
Когда мы уже совсем ложились спать, позвонила мама. Она хотела знать, как у нас дела. Дед доложил ей, что все отлично, и старые, и малые вели себя приличнее некуда.
— Мы рассказывали истории из нашей жизни и ели вафли, — сказал он.
Мы с Леной хмыкнули.
— А можно я поговорю с Крёлле? — попросила мама.
Дед нахмурился и неохотно отдал трубку.
— Не говори, что мы ездили на мопеде, — шепнул я Крёлле.
Она кивнула и с важным видом взяла трубку.
— Крёлле, доченька, что вы делали сегодня? — услышали мы мамин голос.