— Смотри-ка, дружище Трилле, — говорит дед, и бывает очень рад.
Вот что с дедом хорошо — я знаю, что он любит меня так же, как я его. А вон с Леной поди разберись.
В тот день я успел вовремя. И к шести утра мы были далеко в море, дед и я. Мы вытаскивали сети и почти не разговаривали. И было так хорошо, потому что дед был только мой.
— Мина говорит, что мы немножко пираты, — сказал я, любуясь дедом.
Дед выпрямился, и я пересказал ему всю историю про Щепки-Матильды. Когда я закончил, дед зашелся в хохоте.
— А что, это неправда? — спросил я, почуяв подвох.
— Она врет так мастерски — уши расцветают, — сказал дед восхищенно. — Нам всем надо у нее учиться.
— Баба-тетя говорит, что врать нельзя, — строго сказал я.
— Хм, — сказал дед. И дальше смеялся про себя.
— Ты поэтому вчера стукнул Лену о мол? — спросил дед, помолчав.
Я кивнул и вдруг вспомнил про Лену: она вернулась домой вчера вечером с завязанной головой. Исак ее подлечил. Хуже всего, что у нее обнаружилось небольшое сотрясение мозгов, так что ей надо целую неделю быть в покое.
— Ой-ой, — испугалась моя мама, услышав про это.
Когда у Лены в прошлый раз было сотрясение мозгов и ей прописали покой, все в Щепки-Матильды чуть с ума не посходили. Лена не умеет быть в покое, у нее нет к этому таланта.
Теперь она стояла на самом краю мола, как маленькая статуэтка, и ждала, пока мы вернемся из моря — дед и я.
— Рыбалка! Рыбалка! Фу какие! — сказала она ворчливо, когда наша лодка ткнулась в мол. Она была ужасно сердита на нас и на свое сотрясение, даже вокруг стало темно и мрачно.
Бедная Лена. Мне захотелось сказать ей что-нибудь в утешение, и я признался, что во мне нет пиратской крови, что это все Мина насочиняла.
— Значит, меня напрасно разбивали! — завопила Лена и топнула ногой так, что камешки полетели во все стороны.
Выяснилось, что Лена злится не только из-за своего сотрясения. Она получила по почте кое-что неприятное.
— Погляди сам, — сказала она и ткнула деда в живот брошюркой. — Человек болен, он идет за почтой и надеется найти там открытку или что-нибудь хорошее, чтобы утешиться и взбодриться, а там лежит страшно сказать что. Как можно ходить и рассовывать по ящикам вот такое?
Я взглянул на заглавие. «Поздравляем с началом школьного года!» — было написано на брошюре. Лена обожает летние каникулы. А школу она совсем не любит.
— Раз так, — сказала она, — я лично впадаю в спячку до следующего лета.
Ой, бедная! Нам было ее очень жалко. И всю дорогу до дома мы шли молча.
— Везет тебе, ты в школу не ходишь, — буркнула Лена деду, когда мы подошли к дому со стороны балкона. Дед снял деревянные башмаки и открыл свою дверь. Ему просто свински повезло, что он не школьник, подтвердил он. И был во всем заодно с Леной. И чтобы поднять нам настроение, даже сказал, что может напечь вафель.