Торжествующие футболисты собрались «У Марио» — в старой пиццерии в северной части центрального района Милана в двадцати минутах от стадиона. Синьор Брункардо снял для них все заведение. Недешевое дело. Он наверняка бы пожалел потраченных денег, если бы его команда проиграла. Но она выиграла, и игроки съезжались в пиццерию на автобусах и такси, от дверей громогласно требуя пиво. Им поставили три длинных стола в центре зала, и вскоре победителей окружили их почитатели: жены, подружки и болельщики из Пармы.
Включили видеозапись, на огромном экране замелькали моменты игры, а официанты тем временем разносили пиццу и галлоны пива.
У каждого был фотоаппарат, и все тут же принялись снимать. Главным объектом стал Рик. Его обнимали, тискали и хлопали так, что заболели плечи. Фабрицио тоже был в центре внимания, особенно юных девушек. Его прием мяча уже превратился в легенду.
Шея, челюсти, подбородок и лоб Рика дергались от боли, в ушах все еще шумело. Массажист Маттео дал ему не сочетающиеся со спиртным болеутоляющие таблетки, поэтому пиво он не пил, а аппетита не было.
Видеопленка запечатлела схватки, тайм-ауты, перерыв. По мере того как близился конец матча, шум в зале стихал. Оператор включил замедленное воспроизведение. Когда на экране Рик вышел из-за линии нападения и сделал вид, что побежит сам, в пиццерии установилась тишина. Удар Маски Рику в подбородок был выполнен на высшем уровне — в Америке от такого комментаторы пришли бы в восторженное неистовство. В понедельник утренние кабельные каналы провозгласили бы его «Ударом дня» и крутили бы запись каждые десять минут. «У Марио» все притихли и смотрели, как их квотербек, жертвуя собой, не сдает позиций и отправляет бомбу на территорию врага. Кто-то неодобрительно заворчал, когда Маски хладнокровно ударил шлемом в подбородок Рика — все в рамках правил, прием абсолютно законный, но необыкновенно жестокий.
Но то, что произошло на другом конце поля, вызвало бурное ликование.
Прием мяча был прекрасно и во всех деталях схвачен оператором. Повтор этого действия на экране во второй и в третий раз так же возбуждал, как во время игры на поле. Фабрицио, что было для него совсем нехарактерно, вел себя так, словно ничего особенного не произошло — обычная работа, не более. И не такое случалось.
Когда пицца была съедена, а пленка кончилась, перешли к официальной части. Синьор Брункардо сказал очень длинную речь, Сэм гораздо короче, а затем в этот величайший момент в истории команды «Пантер» оба снялись с Суперкубком. Игроки затянули застольную, и Рик понял, что пора уходить. Длинный вечер плавно переходил в бесконечную ночь. Он вышел из пиццерии, взял такси и вернулся в отель.