Через два дня он встретился с тренером Руссо в «Сорелле Пикчи» поблизости от дома на страда Фарини. Им следовало кое-что обсудить, но сначала они вспомнили игру и, поскольку Сэм в этот день не работал, распили на двоих под макароны бутылку «Ламбруско».
— Когда собираешься домой? — спросил Сэм.
— Не планировал. Я не спешу, — ответил Рик.
— Странно. Как правило, американцы заказывают билет на следующий день после последней игры. Ты не соскучился по дому?
— Мне необходимо повидаться с родителями, но «дом» в наши дни — понятие растяжимое.
Сэм прожевал макароны и продолжил:
— Ты уже строишь планы на следующий сезон?
— Пока нет.
— Мы можем об этом поговорить?
— Мы можем говорить о чем угодно, но тебе придется расплатиться за еду.
— Платит синьор Брункардо. Он в отличном настроении. Ему нравится побеждать, нравится шумиха в прессе, фотографии, кубки. Он хочет на будущий год повторить нынешний успех.
— Понятное желание.
Сэм наполнил бокалы.
— Твой агент… как его?
— Арни.
— Арни все еще на горизонте?
— Нет.
— Хорошо. Следовательно, мы можем обсудить дело?
— Разумеется.
— Брункардо предлагает двадцать пять тысяч евро в месяц в течение двенадцати месяцев плюс квартиру и машину на год.
Рик сделал большой глоток вина и уставился на красную клетчатую скатерть.
— Он предпочитает отдать деньги тебе, чем нанимать еще американцев, — продолжал тренер. — И задает мне вопрос: мы можем выиграть на будущий год с тем же составом команды?
Рик в знак согласия кивнул и усмехнулся.
— Поэтому он подсластил твою долю.
— Неплохой контракт, — ответил Рик, думая больше не о зарплате, а о квартире, которая теперь потребуется для двоих. И еще он вспомнил Сильвио, работника фермы, и водителя цементовоза Филиппо. Они пошли бы на убийство за такие деньги, а между тем тренируются и играют наравне с ним.
Но они не квотербеки — это тоже факт.
Новый глоток вина, и он подумал о четырехстах тысячах долларов. Именно такую сумму предложила ему команда «Буффало», когда шесть лет назад он подписывал с ней контракт. И еще о Рэндалле Фреймере, своем товарище по команде в Сиэтле. Ему дали восемьдесят пять миллионов долларов, чтобы он семь лет играл распасовщиком. Все в мире относительно.
— Понимаешь, Сэм, полгода назад в Кливленде меня вынесли с поля. Я очнулся в больнице только через сутки. Мое третье сотрясение мозга. Врач посоветовал мне уйти из спорта. Мать умоляла бросить футбол. В прошлое воскресенье я очнулся в раздевалке. Я устоял на ногах, сам ушел с поля, наверное, радовался вместе со всеми. Но я ничего не помню. Меня снова вырубили. В четвертый раз. Не представляю, сколько еще я могу это выдержать.