— Садитесь.
Рик повиновался и снова безрезультатно попытался позвонить Сэму.
Ромо исчез в одном из кабинетов. На двери не было никакой таблички, так что обвиняемый не мог догадаться, где оказался и с кем ему предстоит встретиться. Рик понял одно: это не зал суда — здесь не было обычной для таких мест толчеи и гвалта возбужденных адвокатов, не шумели встревоженные родственники и не сновали туда-сюда полицейские. Где-то вдалеке стучала пишущая машинка. Звонили телефоны, слышались голоса.
Полицейский в форме покинул Рика и завел разговор с девушкой, сидевшей за конторкой в сорока футах дальше по коридору. Вскоре он забыл об американце, и тот одиноко сидел без присмотра и мог бы беспрепятственно улизнуть. Только зачем?
Прошло десять минут. Полицейский в форме и вовсе исчез. Ромо тоже не показывался.
Открылась дверь, на пороге показалась симпатичная женщина, улыбнулась Рику и пригласила его внутрь:
— Мистер Доккери? Это вы? Пожалуйста…
В приемной с двумя скамьями оказалось много людей. Две секретарши одновременно улыбнулись американцу с таким видом, словно им было известно нечто такое, чего не знал он. Одна из них показалась Рику особенно привлекательной. Ему захотелось ей что-нибудь сказать, но он побоялся, что она не понимает английского.
— Одну минуту, — попросила пригласившая его женщина, а секретарши сделали вид, будто вернулись к работе. Ромо, видимо, вышел в боковую дверь и теперь конвоировал по улицам следующего арестованного.
Рик обернулся. За его спиной, рядом с двойными дверями темного дерева висела внушительная бронзовая табличка, на которой значилось: «Джузеппе Лаззарино». Рик подошел ближе и показал на выбитое на табличке непонятное слово — «Giudice».
— Что это значит?
— Судья, — ответила женщина.
Обе створки внезапно отворились, и американец очутился нос к носу с судьей.
— Рик Доккери?! — завопил тот, стремительно выбросил вперед правую руку, а левой обнял вошедшего за плечи, словно они сто лет не виделись. Что, впрочем, было сущей правдой. Они действительно не виделись. — Я Джузеппе Лаззарино. Играю за «Пантер». Фулбек.[15] — Судья схватил Рика за руку, крепко сжал его ладонь и ослепил белизной огромных зубов.
— Рад познакомиться, — попытался отстраниться Рик.
— Добро пожаловать в Парму, дорогой! Заходи! — Лаззарино тянул американца за руку и одновременно продолжал ее встряхивать. И только войдя в кабинет отпустил, закрыл за собой створки и повторил: — Добро пожаловать!
— Спасибо. — Рик чувствовал себя слегка помятым. — Так вы правда судья?
— Зови меня Франко. — Лаззарино указал на стоящий в углу кабинета кожаный диван.