». Здесь тоже речь о большой лесистой возвышенности, водоразделе бассейнов сразу не только трех больших рек—Волги, Днепра и Западной Двины, – но заодно и трех морей: Каспийского, Черного и Балтийского. Таких лесов было раз, два – и обчелся. А вот что до персонально поименованных полей, то едва ли не единственное уникальное исключение – Куликово поле. С чего бы? И почему именно Куликово?
В поисках ответа сначала ознакомимся с этимологическим экскурсом историка А. Петрова[25]: [но Куликово поле в классическом сценарии «Руси защитник» вовсе не было чистым и безлесым! – [тоже никак не про Куликово поле в сценарии «Руси защитник»! – Впервые? Но ведь именно «Задонщина» считается самым ранним произведением Куликовского цикла! Правда, все входящие в него произведения многократно переписывались и переделывались, и теперь уже никто не знает, в какой момент появилось в «Задонщине» Куликово поле вместе с речкой Непрядвой. Зато известно, что в некоторых, предположительно более ранних, редакциях «Задонщины» река зовется и Непрой (Днепром), и Неправдой. Это невольно наводит на мысль, что автор «Задонщины» имел в виду не реальный приток Дона Непрядву, а некую эпическую абстракцию, «невзаправдашнюю» реку сродни Стиксу и Эридану греческой мифологии. Или, что безусловно, было ему ближе, Каяле СПИ.
Упомянувши Каялу, хочется на ней немного остановиться и вновь залезть в этимологические дебри со словарем М. Фасмера, в котором Каяла – « Обычно народная этимология – всего лишь повод улыбнуться. Но в данном случае ситуация иная. Сколько копий сломано в спорах об этой Каяле, но до сих пор так и не удалось выяснить, что же это за река! Так может быть самое простое объяснение, что не было ее в природе, этой Каялы? Даже в трактовке Фасмера. Откуда взяться