– Допрыгались, кажись, – глухо проговорил Эллор, тоже обративший внимание, что происходит нечто странное. – Что делать будем?
Ник хотел сказать, что именно, да и Эллор наверняка рассчитывал именно на подобный ответ, дабы хоть чуть-чуть разрядить обстановку. Но – не время сейчас язвить. Выжить сперва надо. Нет ничего страшнее, чем вот так ожидать непонятно чего и знать, что защиты у тебя практически нет. Если бы из темноты выскочил сейчас с голодным рыком какой-нибудь тираннозавр или хотя бы ягуар, Ник боялся бы гораздо меньше. Хищник – существо все же реальное, от него знаешь чего ожидать. А вот это медленно сводящее с ума «заколдованное место» – куда страшней.
Собака, жалобно ворча, прижалась к ногам хозяина. Юноша присел, успокаивающе погладил ее по шее, хотя больше всего ему самому хотелось бежать куда глаза глядят.
Эллор героически добрался до лодки, которой уже почти коснулась туманная пелена, и извлек оттуда гитару.
– Ага, сыграй что-нибудь, – усмехнулся Ник. – Похоронный марш, например.
– А на фига? Не спеши ты нас хоронить… – усмехнулся менестрель. Его лицо приняло бесшабашное выражение, хотя ему, должно быть, было тоже очень не по себе. – А сыграть – это можно…
Он и в самом деле расчехлил гитару и начал медленно перебирать струны, прикидывая, что бы такое спеть. Потом затянул какую-то песню на английском…
«Что суждено, то суждено, – подумал Ник, устраиваясь поудобнее возле костра. – Выть от ужаса и метаться по лесу – это как-то унизительно, что ли. Вот сойдем с ума окончательно – тогда пожалуйста, тогда это будем уже не мы. А сейчас, что бы к нам ни двигалось, надо встретить это достойно».
Совершенно незаметно туман надвинулся на них, обволакивая берег, лодку, поляну. Оказался он не таким уж густым: сквозь дымку легко различались силуэты деревьев, а в охапке хвороста вполне можно было пересчитать отдельные ветки.
Ник и Эллор молча посмотрели друг на друга. Менестрель бережно прижимал к себе гитару, в другой руке он сжимал футляр с картой, словно намереваясь двинуть «древним артефактом» всякого, кто отважится выползти или вылезти к их костру.
Тянулись минуты, но ничего страшного пока не происходило. Ник даже почувствовал некоторое разочарование: ну в самом деле, так можно перепугаться собственной тени… А потом его неудержимо потянуло в сон. Юноша уже стал клевать носом, но тут над его ухом раздался знакомый, донельзя противный писк, и тут же плечо отозвалось зудящей болью. Ник хлопнул рукой по плечу, поднес ладонь к лицу – на ней оказался раздавленный комар.