- Зачем в отдел? Не надо в отдел, - включился мрачный Тариэл, чутко отреагировав на слова Рябоконя о их с Лисицким бедности. - Ну, что в самом деле? Ничего, в самом деле. Ведь разве теперь восьмидесятый? Для людей делаем. В свете, так сказать. Есть разрешение, нет разрешения! Ну, штраф заплачу. С квитанцией, без квитанции - как скажешь. А?
- Заплатишь, говоришь? - задумался Лисицкий, быстро переглянувшись с Рябоконем.
- Заплачу, без разговора! - захлопотал Тариэл, тянясь к выпуклому карману. - Прямо здесь, как скажешь!
- Да ты никак спятил, - сделал страшное лицо Лисицкий. - Совсем, видать, ополоумел. В отделе разберемся. Пойдем, дорогой. Я ж тебя в наших угрюмых северных краях лет сто не видел.
Обхватив Тариэла за объемистую талию, Николай нежно повлек вперед.
- Чайку выпьем, о политике похрюкаем, - завлекал он, лучась от удовольствия.
- Отделяться, может, надумали, - в голосе Рябоконя блеснула слабая надежда.
- Шутит Серега, - успокоил обидчивого южанина Лисицкий. - Куда ж вы без нас? Без людей-то? Не кому будет облагодетельствовать, так с голоду опухнете.
И он ласково потрепал за щеку подвернувшегося Хассию.
- Мальчишку бы отпустили, слушай, - вяло попросил Тариэл. - Чего с него? Студент. Случайно он.
- Случайно? - задумался Лисицкий, притормаживая.
- Кто случайно? Этот хорек?! - приготовился зайтись в праведном гневе Рябоконь.
- Это бывает, - особенным голосом произнес Лисицкий.
- Бывает?!
- Бывает, бывает. Просто - подвернулся человек. Помог по-родственному. Без корыстного умысла.
Под настойчивым взглядом Лисицкого у Рябоконя что-то провернулось.
- А ну да, бывает. Ладно, хрен с тобой, катись!
Оставив позади опешившего от крутых зигзагов судьбы Хассия, шумная от горячего южного говора приободрившегося Тариэла кавалькада двинулась в сторону райотдела - к облегчению затаившихся цветочниц.
Двинулся следом и подзабытый, впавший в тихое бешенство Мороз.
Все происшедшее было столь откровенно, что он едва сдерживал зубовный скрежет. А когда Тариэл попросил отпустить племянника - это челнока-то! Источника поставки! - и Лисицкий на просьбу эту незамедлительно откликнулся и отпустил - без опроса, без документирования! - надо быть законченным дураком, чтоб не понять причину невиданного этого гуманизма: взяточнику лишние свидетели ни к чему.
Особенно злили его теперь красивые слова об уважении к Тальвинскому, обернувшиеся готовностью быстренько сдать того же Андрея ради возможности взять в лапу. Котовцы хреновы!
Процессия зашла в обэхээсный дворик, где Лисицкий, прихватив нервничающего Тариэла, скрылся в фотолаборатории, а Рябоконь с Морозом в сопровождении двух внештатников-понятых ввалились в дальний кабинет, грубо проигнорировав грозный дорожный знак.