(Пер. Н.Холодковского)
Примечательно, как точно обозначил Гете состояние Фауста, делающего такое открытие. Это — состояние тревоги, беспокойства.
Далее в монологе Фауста в одном только восьмистишии Холодковский вслед за Гете трижды обозначает этот, как бы сейчас сказали, экзистенциальный вакуум: Фауст вопрошает уже риторически, уже с ответом самому себе: Еще ль не ясно, почему Изныла грудь твоя тоской, (1) И больно сердцу твоему, (2) И жизни ты не рад такой? (3) Живой природы пышный цвет, Творцом на радость данный нам, Ты променял на тлен и хлад, На символ смерти — на скелет!..
Гете верно подметил, что индикатором, по которому распознается уход от полноты бытия в узкий спектр жизни, по которому переживается частичность и специализация самоактуализации, является состояние тревоги, страха, беспокойства. На то ли трачу свою жизнь, в этом ли только смысл моего существования?
Если продолжить тему ухода на литературных образцах, то, на первый взгляд, альтернативой Фаусту является Дон Жуан. Но это на первый взгляд. Казалось бы, Дон Жуан весь погружен в жизнь. Он весь в любви. Всепоглощающая интенсивность занятия одним делом — еще не гарант глубины погружения в дело, еще не гарант качества дела. Макс Фриш в примечаниях к своему "Дон Жуану" пишет: "Легендарное число его любовных связей (1003) только потому не производит отталкивающего впечатления, что оно абсурдно, ибо ведется счет тому, что не поддается учету. Говоря попросту, это число означает, что Дон Жуан всегда один.
Следовательно, Дон Жуан никогда не любит" [60, с.79].
Донжуанствующий — всегда уклоняющийся от любви, от ответственности за то, что делает. Тут одно из трех. Или индивид не умеет, не приучен энергию либидо переводить с сугубо инфантильного, сугубо телесного уровня на качественно иной, человеческий (не только телесный) духовный уровень (главная причина: его по-человечески не любили), или индивид своему обманутому сознанию и сознанию обманутого окружения демонстрирует силу, власть, превосходство над другими, тем более, что власть, контроль над ситуацией всегда приписывается мужскому началу, или, наконец, третий случай — соединение первого и второго.
Дон Жуанам есть что скрывать, что защищать, от какой проблемы уходить. Но донжуанством проблема Дон Жуана не решается. Можно пожалеть донжуанствующего подростка. Но зачем донжуанствовать зрелому мужчине? Всегда хочется задать вопрос: от чего убегает этот Дон Жуан?
Дон Жуан, конечно же, не антитеза затворнику Фаусту. Что Фауст может быть безответственным ловеласом, Гете показал на истории с Маргаритой.