* * *
Алиса уже задремала и вдруг проснулась, когда прямо
перед ней появились два огромных красных глаза, светящихся в темноте.
Девушка хотела крикнуть, но звук оборвался, превратившись в тихий
судорожный всхлип. А потом твердая когтистая лапа коснулась ее горла
и разорвала воротник блузки. Голос сразу появился, а вот сознание
спряталось куда-то далеко-далеко. Она визжала, выла и билась, пока
невидимый в темноте хищник рвал ее одежду. Выпустив с очередным
криком воздух, Алиса уже вдохнула снова, когда в ее голове прозвучал
спокойный и лишь чуть удивленный голос: "Что же теперь орать-то?
Поздно орать. Спокойно, не дергайся, а то ведь случайно укусить
могу." Случившееся было столь неожиданным, что она замерла,
выдохнула набранный для крика воздух и расслабилась. А действительно,
чего орать сейчас? Не придут, не спасут. Интересно только, больно ли
ей будет после укуса или сразу умрет от яда? Но паук пока не кусал и
даже не ранил, аккуратно обрывая остатки одежды. "Несушка?"
Что-о? Если первый раз ей еще могло показаться, то сейчас это уж
точно не ее мысли.
- Несушка? Это кто?
- Ты... гляди-ка, а не врали легенды, несушки и
правда думать могут.
- А ты кто? Паук?
- Ловчий. Пауки - они мелкие и не такие, как мы.
Неужели сама не знала?
- Ну-у-у... да. Разницы-то. Все равно съешь...
- Нет. Есть не собираюсь. Буду нести в гнездо.
- На корм другим?
- Нет, не на корм. Молчи, не мешай.
- Молчу, молчу. Что еще делать? Не будут есть...
может, в живых останусь?
Шурш перевернул девушку на свободный участок сети,
закатывая в клейкие нити, как в кокон. Руки прижаты к телу, ни
пошевелиться, ни дернуться. А потом, подхватив двумя передними
лапами, побежал по лесу. На вопросы он больше не отвечал, только
крепче прижимал тело к себе. Алиса вначале еще пыталась выяснить
что-нибудь о своей дальнейшей судьбе, а потом оставила это занятие.
Волнения пережитого дня, погони, плена вылились нервной дрожью и
обостренной чувствительностью каждого участка кожи. Нагое тело,
стянутое тонкими нитями паутины и обдуваемое легким ночным ветерком,
груди и живот, прижатые к туловищу гигантского паука, крепко
сжимающие когтистые лапы. Несмотря не полную неуместность, появлялось
возбуждение. Алиса особенно остро чувствовала, как длинные жесткие
щетинки забираются между ног, и трутся о кончики сосков, вызывая
щекотку и пробегающие по спине мурашки.
В ужасы почему-то не верилось, казалось, все
закончится хорошо. Только как именно? Разум подсказывал - хороших
вариантов нет и быть не может. Поэтому голоса разума слушать не
хотелось и Алиса сосредоточилась на ощущениях, решив не мучить себя
переживаниями, раз все равно нет возможности что-либо изменить.