Сама Валентина, хоть была женой генерального директора ипрекрасно могла валяться на диване и поплевывать в потолок,даже мысли такой не допускала. Не та у неё была натура. Не былов ней лени, тупой тяги к удовольствиям, да и удовольствия еебыли другие - активная жизнь, общение с людьми, возможность ихнаправлять и уберегать от ошибок... А когда все это работало наглавную цель, когда она, выполняя свою работу, видела, чтопомогает мужу обеспечивать надежную жизнь семьи, удовольствиеэто сливалось с сознанием выполненного долга. Может быть, и вIFC ей работалось так легко и приятно потому, что практическивсе там были женщины - не просто сотрудники, но соратники пообщей борьбе за женские ценности...
Все эти идеи она отшлифовала и сформулировала к зрелому своему возрасту, и никак они не расходились с воспитанием, полученным от родителей, - трудолюбие, доброжелательность, внимание к людям. А гонор, заносчивость и высокомерие - это радость для тупых, коварная и вредная, как наркотик...
Короче, в дом идет человек - значит, надо встретитьпо-человечески, чтоб видел, что его ждали и готовились, а не отделались купленными на бегу конфетками к чаю. А заодно - чтоб почувствовал, что он гость, пришедший к хозяйке дома, а не начальник охраны фирмы, пришедший к сотруднице фирмы.
Евгений Борисович появился дома около шести часов. Тут же ему был объявлен приговор - домашний арест с содержанием на даче без права телефонных переговоров и вообще хоть слова о работе. Генеральный поежился и промолчал. Знал, что своего тюремщика не подкупить. Впрочем, особой нужды пока и не предвиделось.
Мюллеру, пришедшему ровно в семь, открыл Евгений Борисович, одетый по-домашнему, в свободный спортивный костюм - старенький, адидасовский.
- Заходи, Валентина ждет, - сказал генеральный, обменявшись с гостем коротким рукопожатием - они сегодня уже виделись.
Тут в прихожей появилась и хозяйка - тоже по-домашнему, но не в халате, а в ладном легком платье.
- Здравствуйте, Артур!
- Добрый вечер, Валентина Дмитриевна!
- Так, дорогие мужчины, по вашим лицам я вижу, что предстоит долгий разговор о работе. Поэтому для начала мы все вместе спокойно и не спеша попьем чайку. А потом уж и о делах разговаривать будем. Или, может, вас обедом накормить?
- Спасибо, я из дому, - отозвался лаконично Мюллер. - А чайку - с удовольствием.
- Женя, веди Артура Митрофановича в гостиную. Я сейчас подам.
И удалилась в сторону кухни.
- Евгений Борисович, а может все-таки сами как-нибудь, удобно ли Валентину Дмитриевну... беспокоить?