Русские волости в центре рано сливаются в одно дворовое управление с литовскими тяглецами различного происхождения, превращаясь в «непохожих» тяглых отчичей. В восточных областях, благодаря оппозиции общины, свободное крестьянство дольше удержало свою позицию. Однако и здесь в течение всего 16 в. наблюдается борьба крестьян с великокняжеской администрацией и частными землевладельцами Стремления великокняжеской администрации и землевладельцев сводятся к установлению барщины, к увеличению крестьянских податей, к контролю над жизнью крестьянина, к отмене самоуправления и, наконец, вообще к прикреплению. Аналогичная социальная борьба происходила тогда повсеместно в государстве и выражалась в самых разнообразных формах. Это была не только борьба общин, но борьба каждого отдельного «похожего» человека с господарским урядником или шляхтичем за свободу.
Уже около половины 16 в. заметно уменьшается количественно класс перехожего крестьянства. Мелкому боярству, не успевшему стать в ряды полноправной шляхетской братии, преграждается выход; весьма многие из них целыми селами или в отдельности превращены в число полных тяглецов.
Уменьшается даже количественно закупничество и холопство. Все эти разнообразные элементы быстро пополняют класс тяглых отчичей.
Борьба велась каждым отдельным лицом против отдельных лиц и целыми обществами против обществ. Помещик или господарский державца подстерегал вольного «похожего» человека или боярина, чтобы обратить его в тяглеца. Суды завалены массами дел о «приглашении» «похожих» и бояр в отчичи. Стоило боярину «приубежать» или снять соседнюю тяглую землю, пропустить одну-другую земскую военную службу или военный «попис», как сейчас же к нему предъявляется иск о привержении в тягло. Стоило выйти на господарскую работу, хотя бы даже по условию с землевладельцем взамен какой-нибудь службы, свойственной свободному (напр., взамен военной), и это служит доказательством для прикрепления; свободный человек мог также случайно «замолчать» при каких-нибудь сделках на землю о своей свободе и его постигал тот же результат; очень часто задолжавший крестьянин добровольно переходит в разряд отчичей, равно как и человек, выданный «живю» истцу на казнь за преступление или вследствие неуплаты судебного штрафа. Жизнь становится очень трудной, охрана свободы приносит тяжелую борьбу, бедность, угнетение, поэтому усиливается закладничество и закупничество, но и оно быстро переходит в тяглое состояние. К закладным и закупным предъявляются аналогичные иски об обращении в отчичей; беглый должник возвращается заимодавцу по Статуту «не знай, яко отчич», т. е. может быть обращен в рабство. Т. к. суду очень трудно разобраться в массе исков, то он охотно прибегает к усиленно развиваемому принципу давности «заседлости». До третьего статута этот принцип не имел юридического определения, хотя широко развивался судами. Третий статут уже прямо идет к цели, постановляя, что десятилетнее проживание свободного человека на земле владельца делает его тяглым отчичем. Эта статья статута должна быть рассматриваема как заключительная стадия в истории свободного крестьянства.