Время горбинника указывали дрозды, и Грин про себя ругался на то, что забыл понаблюдать за бойкими птицами и чуть не упустил срок. Мучало парня еще одно — он не знал, как определить запретные деревья. Потому он и метался тревожно, словно щенок на незнакомом месте, не понимая, куда и зачем тянет, и никак не мог успокоиться.
Черный Мастер шел следом, щурился от солнца, аккуратно переступал через лужи, которые Грин перепрыгивал, и лишь однажды остановился, замерев на месте.
— Красиво-то как! — произнес он, как будто любуясь открывшимся ему пейзажем, и небом, и Грин вдруг увидел, что да, и правда красиво, и стоит Мастер у самой тоненькой горбинки, над его головой причудливо ржавеют перистые листья, а дальше, правее — толпятся деревья с гладкими стволами, изгибаясь под ветром, будто в танце.
А Тесс мечтательно улыбнулся, погладил оказавшуюся у лица ветвь, словно лошадь обнял, поглядел сквозь ветви на небо и так и замер, закрывая глаза и прижавшись к стволу щекой. Постоял какое-то время, вздохнул и тихо сел под тем же деревцем, продолжая касаться его ладонью, боком, виском…
Грин еще побродил — побродил вокруг, убедился, что место чистое, безопасное, деревья стоят почти кругом, как положено, взял ягод с каждого дерева, на те, рядом с которыми сидел Мастер, навязал охранительные ленты, и было у него ощущение, что все сделано правильно без всяких заклинаний. Парень тогда в первый раз задумался, а точно ли нужно что-то проговаривать, и вообще — нужна ли для колдовства человеческая речь, или достаточно просто, без суеты, сосредоточиться на том, что рядом.
— Мастер Серазан, а почему вам понравились именно те деревья? — спросил,
пока шли домой.
Тесс помолчал, заговорил не сразу.
— Бывает, что ягода или еще какой плод словно для того и растут, чтобы их поскорее все ободрать и сожрать-заготовить, — ответил он наконец. — К такой сразу руки тянутся — в рот, в корзину, к себе, с собой… А на эти ты смотрел, когда шел? Если обратил внимание, то они все вместе, с остальным лесом и небом над и вокруг — одна цельная картинка. Светлые, яркие, и от них от солнца на землю — такие резкие, четкие тени… И не ягоды собирать хочется, а весь образ заснять, или художника срочно искать, или хотя бы запомнить…
Тесс вздохнул, глядя в никуда, почти споткнулся о корень под ногами и снова вздохнул, но уже пополам с фырканьем.
— Да и вблизи тоже — дерево такое, что его явно не брать надо. Погладил, отдохнул под ним — и иди. Повезет — через год снова придешь и увидишь. Ну или весной.
Честно говоря, Грин не помнил ни теней, ни картинки, но про художника запомнил. Ягоды и листья горбины часто вырезали на ставнях домов и на дверях дилижансов — говорили, что это помогает от нечисти. Но тут собрать впечатление в одно целое не получилось, и Грин дал себе слово хотя бы попытаться увидеть то, что видел Мастер, на следующий день.