Куров с недоумением уставился на женщину. Нет, что они за существа, кто-нибудь может объяснить? Только что говорила, что детей терпеть не может, и вдруг такая забота! Или в каждой из них живет эдакая курица-наседка, которая помимо собственной воли начинает квохтать над каждым ребенком?
– У тебя что, одеяла нет?
– Нет, – мрачно ответил Куров.
– Папаша называется! – хмыкнула Магда. – Остановись где-нибудь, одеяло купим.
– Ага, разбежался на одеяла всяким соплякам деньги тратить, – мотнул головой Андрей.
– Он же замерзнет!
– Не замерзнет, он мужчина.
– Он ребенок, а не мужчина, – громким шепотом выкрикнула Магда. – Остановись!
– Где ты собираешься одеяло покупать? – ехидно осведомился Андрей.
Магда растерянно посмотрела в окно. С обеих сторон дороги тянулись рыжие от грязи и прошлогодней травы поля. Ни деревушки, ни указателя на ближайший город.
Магда сверкнула глазами, стащила с плеч дорогой платок, укрыла мальчика и взглянула на Андрея.
– Как только появится деревня или город – сворачивай. Ребенку нужно одеяло.
– Ишь какая заботливая, – качнул головой Андрей. – Может, ты еще и в гроб ему подушечку положишь?
– В какой гроб? – с недоумением спросила Магда. – При чем здесь гроб?
Хорошо, однако, женщины умеют изображать невинность. Мол, я не я и шапка не моя... Можно подумать, если бы без жертв дело обошлось, за него заплатили бы такие бабки? Нет, чистые дела стоят раз в десять дешевле.
– А ты думаешь, что ему гроб не понадобится? – тихо спросил Андрей и в упор посмотрел на Магду.
Магда опустила глаза, но Куров успел прочитать в них ответ. Впрочем, ответ был именно тот, о котором он догадывался. А другого ответа и быть не могло. Куров вздохнул и скосил глаза на Магду. Она сидела, глядя в пространство прямо перед собой, но Андрей знал, что сейчас Магда не видит ничего: ни капель дождя на лобовом стекле, ни света фар, ни дороги. Закушенная губа посинела, но Магда явно не чувствовала боли. То есть нет, поправил себя Андрей, боль-то как раз она и чувствовала. Только не в теле, а где-то там глубоко внутри. Наверное, в том месте, которое иногда называют совестью. Куров тихо вздохнул. Что же это страна такая, где честно жить нельзя? Ведь на земле полно мест, где можно честно работать, а не пахать на износ как лошадь, где можно получать за работу нормальные деньги, а не жалкие гроши, где врачи лечат, учителя учат, а продавцы продают, а не обманывают. В таких местах можно быть счастливым. Наверняка там и живет счастье.
– Как жена? – нарушила молчание Магда.
– Нормально.
– Сильно изменилась?