— Тсс, Уилл, ты разбудишь тетушку.
— Опять ты за свое, черт тебя побери.
— На этот раз я куда лучше все устроил, — сказал Найджел. — Отсюда ты уже не выберешься.
— Сволочь!
— Резина — самая подходящая штука для этого дела. И как я раньше не додумался?
— Ослабь Христа ради веревку, ты сломаешь мне руку.
— Ну уж. Подожди, пожалуйста, минутку, я только пододвину стул.
Найджел, зажав в одной руке палку с веревкой, другой дотянулся до стула, стоящего у стены. Он наклонился и засунул палку под сиденье, прочно закрепив ее между деревянными планками. Потом уселся на стул сам.
— Найджел, ослабь веревку, кретин недоношенный, эта проклятая железяка пропорет мне вены.
— Все это мы уже слышали, я бы не вертелся на твоем месте, от этого только хуже.
Уилл, растянутый между спинками кровати, извивался, изо всех сил пытаясь ухватиться левой рукой за прутья спинки, чтобы освободить привязанную правую. Пальцы его бессильно соскользнули с туго натянутого резинового наручника.
— У меня кровь остановится от этой штуки. Ты что, прикончить меня собрался?
— Не совсем. Не сопротивляйся, Уилл, так будет лучше.
— Отпусти веревку, ты разорвешь меня на части.
— Скажи «пожалуйста».
— Пожалуйста, мразь ты этакая.
Найджел немножко придвинулся к нему вместе со стулом.
— Еще чуть-чуть.
— Лежи спокойно, расслабься и слушай.
— Как я могу слушать, терпя такую адскую боль?
— Да не терпишь ты никакой адской боли. Это все пустяки. Слушай.
— Пошел ты к дьяволу.
— Тем, что с тобой так обходятся, ты обязан только своему бешеному характеру. Ты бы давно это сообразил, если б умел думать. Что поделаешь — тем, кто похладнокровнее и поумнее, приходится сажать бешеных в клетку или растягивать их на дыбе. Только так можно заставить их выслушать, чего от них хотят.
— Я не собираюсь тебя выслушивать, даже если буду криком кричать. Ослабь веревку, ты сломаешь мне ногу.
— Ничего подобного. Ты уже кое-что выслушал, Уилл. Бешеным в конце концов приходится кое-что выслушивать, потому что это им во благо. Помнишь, когда нам было по десять лет, я подвесил тебя за руки на лесах, на стройке, потому что ты не хотел сделать то, о чем я тебя просил.
— А я помню, как я тебя разукрасил, когда ты меня развязал!
— Ну и пусть, зато ты сделал то, о чем я тебя просил.
— И свалял дурака. Ты всегда был чокнутым извращенцем.
— Ну вот ты и забыл про свою адскую боль!
— Ничего я не забыл. Ты меня прикончишь когда-нибудь очередным своим изобретением. Кажется, у меня кровь течет по руке. Посмотри-ка.
— Меня этим не купишь, Уилл. Если ты не против, я включу свет. Интересно взглянуть на тебя.