— Прекрати, Бруно, ничего такого доктор не говорил.
— Конечно, все это не имеет смысла, если я уже умираю…
— Бруно, замолчи. Не болтай чепухи. Пойду приготовлю тебе чай.
— Не надо мне никакого чая.
— Ну, тогда спи. Я выключу свет.
— Не могу я спать при таком шуме, вон как стекла тарахтят. Там что, град?
— Нет, дождь. Просто шум, будто от града.
— Денби, не уходи. Посиди немножко со стариком. Я весь день был один. Ты только сунул мне поднос с обедом.
— Извини меня.
— Пожалуйста, посиди со мной, Денби, ну пожалуйста.
— Не могу, я пьяный.
— Ну пожалуйста…
— Свет тебе оставить или выключить?
Денби с трудом различал голову на подушке, прикрытый простыней обросший подбородок, едва угадывающиеся под одеялом очертания исхудавшего тела, изможденную темную руку, которая слабо, умоляюще шевельнулась.
— Денби, поправь мне, пожалуйста, постель. Взбей подушки.
Денби на негнущихся ногах подошел к Бруно, кое-как взбил подушки и вернулся к двери.
— Свет тебе выключить или оставить?
— Денби, мне страшно, не уходи.
Из глаз Бруно побежали слезы, заливая покрасневшие морщинки и припухлости под глазами.
— Хватит, Бруно, спи.
Денби выключил свет и закрыл за собой дверь. Постоял немного на верхней ступеньке лестницы, прислушиваясь, но из комнаты старика не доносилось ни звука.
Денби спустился к себе в комнату. Аделаида сидела все на том же месте.
Денби взял бутылку и вылил в стакан остатки виски. Тяжело опустился на кровать.
— Шла бы ты лучше спать, Аделаида.
Дождь словно пулеметными очередями бил в окно. Ветер ревел, завывал, опять ревел.
— Я тебя люблю, люблю, люблю.
— Аделаида, перестань, будь умницей.
— Ты разве подумал на мне жениться, хоть раз в жизни тебе пришла в голову такая мысль?
— Не знаю. Перестань, прекрати, хватит с меня.
— Ты знал, что я нужна тебе лишь на время. Ты просто развлекался со мной, пока не подвернулось что-то получше, женщина твоего сословия, к ней-то ты относишься серьезно.
— Да при чем тут сословие?
— При чем? Почему же тогда ты обращаешься со мной как со швалью? Захотел — пришел, захотел — ушел?
— Ты была очень даже не против, когда я пришел.
— Свинство с твоей стороны так говорить.
— Ладно. Согласен. И давай закончим на этом.
— Ты никогда не считался со мной.
— Считался, Аделаида. Но я же не знал, что будет потом, я не думал об этом.
— Ты не думал! Конечно, ты не думал! Ты только брал, что хотел.
— Ну, если тебе от этого легче, хорошо, я знаю, я мерзавец.
— Что же, желаю тебе с ней счастья после того, как ты погубил меня, разбил мне жизнь.
— Я ведь сказал тебе, я ее вообще не интересую, она любит другого, я ей не нужен, она послала меня к черту.