— Артем, да ты меня не слушаешь? — голос мамы отвлекает от раздумий.
— Слушаю, слушаю, — я улыбаюсь. — Просто почему-то вспомнил свою чашку, ну, ту, которую ты мне на день рождения подарила, с цветами…
— Цела, цела! — обрадовано вскидывается мама и спешит к серванту. — Вот она, целехонька. Ну, еще чайку?
— А давай! И где там у нас были конфеты? — я потираю руки. — Давненько не ел конфет!
Мы ложимся далеко заполночь. Мама стелет мне на диване, сама пытается улечься на раскладушке. Решительно отбираю у нее жуткую конструкцию, объясняю, что не усну, если родная мать будет мучиться на этом пыточном ложе. Сам укладываюсь на полу. Так мне привычнее и спокойнее. Да чего там — я с детства любил спать на жестком.
Когда выключается свет, я долго лежу с открытыми глазами, смотрю на голубые тени, бродящие по потолку. На короткий миг убеждаю себя, что ничего не было, все — сон, бред, галлюцинации, а на дворе июль семьдесят девятого, и я дома, в Казани.
Но это самообман, конечно же. Все было. И все будет. Поэтому надо забыть про лирику и подумать о реальных вещах. Мне предстоит нелегкое путешествие через полстраны, а потом — через время. Нужно как следует подготовиться. Одежда, снаряжение, продукты, оружие. С последним понятно — у меня два пистолета. Патронов, правда, не густо. К маме сумку, где лежит весь этот арсенал, я не повез, сдал на вокзале в камеру хранения. Завтра перед поездом заберу. А до того мне придется совершить продолжительный рейд, великий поход по магазинам.
Мысленно составляю список. Он начинается с рюкзака, палатки и заканчивается антибиотиками. Конечно, целебная плесень, которой лечил меня старик-знахарь в Махандари, штука действенная, но если вдруг я снова не вовремя заболею, то пусть под рукой будет хорошая аптечка с самыми современными лекарствами.
Современными… Будущее для меня, похоже, наступило. Но разве таким мы его представляли? Я уже достаточно много знаю о мире девяносто четвертого года, чтоб сделать однозначный вывод: жить в этой стране я не хочу. И дело даже не в том, плохо здесь или хорошо — кому как, наверное. Что-то наверняка стало лучше, да и у нас в Союзе совсем не рай земной был. Но я — Артем Новиков, русский, несудимый, беспартийный — я лично здесь — чужой. Мне нет места в этом будущем, я даже у матери остаться не могу, чтобы не навести беду на ее новый дом. Этот мир выталкивает меня из себя, как живой организм — занозу.
Чужой в чужой стране, точно. Это не моя родина и люди вокруг — не те люди, что были раньше. Их всех поразила какая-то болезнь. Вирус. Точно, на российских просторах случилась эпидемия! И теперь их населяют люди с вывихнутыми мозгами. В их сознании все перевернулось с ног на голову. Или даже хуже — никаких ног, никакой головы. Просто серый туман, похожий на тот, что сползает с гор в долину Махандари по утрам.