— Бесспорно, — согласилась Патриция. — Но веточку не требовалось бы возвращать.
— Как?! — вскричала Элен. Мысль, что этот чудовищный зонтик могут вернуть, дотоле не приходила ей в голову. — Каким же черствым сердцем нужно обладать!
— Сердцем легко ранимым и впечатлительным, — возразила Патриция. — Неужели ты не догадалась, зачем ему понадобился зонтик? Это предлог вернуться.
— Зачем? У него нет никакой надежды.
— Ты избрала самый надежный способ это доказать, — ответила Патриция, выразительно оглядев ее наряд.
— Как ты думаешь, он приезжал только за пленкой? — поинтересовалась Элен, придирчиво изучая собственное отражение. — Или хотел извиниться?
— Мечтал на тебя поглядеть.
Элен улыбнулась. Мировой порядок не нарушился, поклонник оставался поклонником, свои мысли и энергию можно было посвятить делу. Да и не мужчине же их посвящать, хоть самому незаурядному. Так и влюбиться недолго, а состояние глупее трудно себе представить, стоит только посмотреть на Патрицию. Допустить, чтобы твои печали и радости зависели от другого человека, пусть даже исключительного?.. Нет, нет и нет!
— До торговца мы должны добраться первыми, — сказала Элен.
— Прежде надо подняться на гору, — напомнила Патриция. — Жаль мой зонтик, пригодился бы.
Буря стихала. Улегся ветер, ливень сменился легкой моросью, лишь море шумело громко и растревоженно. Элен с Патрицией карабкались вверх, подсвечивая себе дорогу фонариками.
— Затеи безумнее ты не могла придумать, — сказала Элен, останавливаясь перевести дыхание. — В такую погоду даже оборотни не соберутся посидеть у костра.
Патриция молчала. До сих пор не понимала, зачем настояла на прогулке. Все отсырело, костер не развести, земля мокрая. Ясно, что даже самым пылким поклонникам госпожи Ота не придет в голову этой ночью заняться чтением стихов. Элен имела полное право негодовать. К удивлению Патриции, подруга была настроена миролюбиво и осыпала ее упреками всего-то в третий раз.
После визита инспектора Элен находилась в отменном настроении. Вспоминая случившееся в Цуане, она понимала, почему Ямура был тогда в бешенстве. Накануне разговаривал с тя-ю, живой и здоровой, помыслить не мог, что ей грозит опасность: преступник добирался до коллекции, при чем здесь племянница коллекционера? А утром получил известие о ее гибели.
Элен представляла все так ясно, словно видела собственными глазами. В деревушку Цуань Ямура имел право послать помощников. Нет, примчался сам, не в силах простить себе, что не принял мер, не предотвратил преступление… А выйдя из дома убитой, увидел особу с фотоаппаратом. Элен вновь вспомнила слова Эндо: «Европейских читателей порадуют наши беды». Несомненно, инспектор в тот миг рассуждал так же. Потому и был так резок.