— Нет, раньше.
— Поглядим… Пока!
— Пока!
* * *
Таня была права, — прошлой ночью, при слабом свете ночной лампы, я ее пристально разглядывал. Это произошло помимо моей воли. Как ни крути, мой мозг теперь занимало лишь одно — создание куклы женщины. И я впитывал в себя все, что могло бы пригодиться, и что могло бы дело продвинуть вперед. Все верно, я внимательно изучал обнаженное тело девушки, каждый изгиб, каждый холмик. Неудивительно, что мое поведение показалось Тане странным.
К середине декабря моя работа над созданием кожи завершилась. Было сделано несколько образцов. Я подключил биологический блок к компьютеру и задал программу на вывод образцов. Из пяти проб я выбрал одну, которой дал имя — КТН- 22, то есть, "кожа таинственной незнакомки 22 лет".
Теперь стало ясно, что в мою квартиру-лабораторию приводить Таню и кого бы то ни было еще никак нельзя. Мне совсем не хотелось, чтобы о моих планах знала хоть одна живая душа.
Время шло, но я не знал, как сказать Тане. Взять, да выложить, как есть: "Cлушай, я тут секретные опыты провожу, поэтому ты пока ко мне не приходи." Так, что ли? Не годится. Обидеться может. Или сказать, что уезжаю в длительную загранкомандировку? Тоже не выход.
Новый год я встретил с Таней в уютном кафе в нашем районе, куда я иногда заходил ужинать. После часа ночи мы с ней гуляли по пустынным улицам, а затем я поймал такси и отвез девушку домой, проводил ее до подъезда, после чего вернулся домой. Не знаю, поверила ли Таня моей выдумке, что в квартире у меня сейчас полно народу, что дальние родственники с малыми детьми остановились по пути из Ташкента в Украину.
* * *
Два месяца я трудился над скелетом человека.
Сначала я нарисовал скелет на бумаге, вычертил все параметры, затем перенес все данные на компьютер. При росте 1 метр шестьдесят пять сантиметров, кукла женщины должна была весить пятьдесят семь килограммов. Никакой точкой золотого сечения я не руководствовался. Просто сам я был росту метр семьдесят и весил семьдесят килограммов. Ну а девушка должна бы весить меньше.
Скелет человека я намеревался сделать не из пластмассы, и из сплава меди и бронзы, достаточно крепкий, с учетом нагрузки веса мышечной массы и внутренних органов. Я сделал чертеж и отнес скульптору, тому самому, что выбросил на свалку муфельную печь. Я, конечно, не сказал ему, что печь я подобрал. Так вот, скульптор — его звали Николай — как раз находился в творческом застое, он взялся выполнить мой заказ с большим воодушевлением. У него в подвале был литейный цех — металлургический завод в миниатюре, где он лил свои скульптуры. Я приходил к нему каждый вечер и тщательно следил за его работой, чтобы все отлитые детали соответствовали своему размеру, чтобы каждый позвонок идеально подходил к другому. Николай хорошо сделал свою работу, придраться мне было не к чему.