— Ничего со мной не сделается, Нэй. Регены все-таки довольно полезная штука. Температурный промежуток от минус пятидесяти до плюс ста двадцати — зона комфорта… И спрашивай уж то, что хотела спросить на самом деле.
Я прикусила язык, ругая собственное любопытство. Иногда Дэриэлл был проницательнее любого телепата. Впрочем, если уж начала разговор — трусливо было бы сбежать и сделать вид, что ничего не произошло.
— У тебя есть… изменения? Твои руки… — я неловко отвела глаза, не закончив фразу.
Он словно ждал этого вопроса.
— Неделя — слишком маленький срок, чтобы говорить наверняка, — Дэйр сделал паузу. — Но мне кажется, что я лучше стал ощущать температуру. По крайней мере, кипяток и талую воду различаю.
У меня сердце замерло.
— Чувствительность восстанавливается?
Он качнул головой. Мертвенный лунный свет упал на длинную прядь, выбившуюся из-под шарфа, и сделал ее седой.
— Не совсем. Я словно ощущаю перепад температур костями. Сильное давление — тоже… А вот поверхностные уколы, даже направленные в болевые точки и нервные узлы — совершенно не чувствую.
Дэриэлл поднял руку к свету и медленно сжал пальцы, глядя на собственную ладонь просто как на функциональное устройство из мышц, костей и сухожилий. Красивое, почти совершенное — и бесполезное.
— Иногда мне кажется, — тихо произнес целитель, — что дело действительно только во внешнем слое тканей. Ксиль когда-то в шутку предлагал отпилить мне руки и вырастить новые. Полагаю, что фактически такое возможно. Регенерация позволяет. Но вновь созданные ткани будут шакарскими. А это совсем другой тип тактильного восприятия… Нет, на такие радикальные меры я решусь только в крайнем случае, — хмурое выражение на его лице давало понять, что «в крайнем случае» равносильно «никогда». — Пока буду ждать. Время терпит.
Дэйр говорил спокойно и сдержанно. В его голосе был только научный интерес и мягкая отстраненная доброжелательность, присущая всем целителям. Как будто он уже давно смирился со своим увечьем, притерпелся к нему… Но какое-то глубинное чутье подсказывало мне, что это не так. И нечто — воображение или отголоски эмпатии? — дорисовывало скрытые от посторонних глаз чувства: боль, беспомощность, стылую злость на судьбу…
— Значит, регены все же действуют, — я почувствовала себя виноватой и постаралась незаметно отвлечь Дэйра от неловкой темы, которую сама же и подняла. — А какие-нибудь другие шакарские особенности кроме регенерации и повышенного порога температурной переносимости у тебя проявились? Ты ставил опыты?
— В обычном состоянии, без подпитки кровью и эмоциями, регены дремлют, — откликнулся Дэриэлл заметно живее. У всех есть «кнопочки», на которые можно надавить. У моего аллийца это исследовательский интерес. Я невольно улыбнулась, заметив, как азартно заблестели за светлыми прядями челки темные, как мох, глаза. — Но если насытить их энергией… Управлять регенами я пока не умею, этому даже урожденные шакаи-ар учатся довольно долго, так что результат может быть самый непредсказуемый: отросшие когти, внезапное эмпатическое озарение, изменение восприятия — мир словно замедляется… Есть и постоянные эффекты, вроде возросшей физической силы при уменьшении мышечной массы.