Старик вздохнул в ответ, и улыбку в его лица словно водой смыло.
— Чудовище, — непонятно к чему сказал архимаг, — да, чудовище!
Снова повисла тишина, и мысли Кериса возвратились к пленнику Башни Тишины — тому полубезумному волшебнику с всклокоченными волосами и бородой, блистающими глазами, полураскрытыми толстыми линзами очков. Неужели человек, семь лет сидя в тюрьме, способен скрывать свою безумную энергию, да так ловко, что о ней никто и понятия не имеет? Керис в свои девятнадцать лет еще не встречал ничего подобного. Нет, думал воин, что-то здесь все-таки не то! Затем Керис стал думать о своем убывающем волшебстве. Ну как можно вынести такое человеку, чей дед считается самым могущественным чародеем Империи?
Неужели эти переживания в конце концов сведут его с ума?
Или это произойдет, как какое-нибудь неприятное наваждение?
Керис обернулся назад, чтобы попытаться угадать над вершинами холмов темную Башню.
— Ну вот мы и пришли! — радостно заметил архимаг. Керис посмотрел удивленно на яму в земле, на поваленный, стоявший когда-то тут памятный камень. Камень теперь тоже был оплетен ежевичными кустами. Соседний холм порос какими-то деревьями, там слышалось хлопанье птичьих крыльев, а в траве неподалеку кормились дикие кролики. Они некоторое время настороженно поглядели на путников, но, убедившись, что это явно не охотники, продолжили кормежку. Керис присел на край поваленного камня.
— Мы подождем здесь, — донесся до воина голос архимага, — пока темнота полностью не опустилась на землю!
Керис мог различить только силуэт деда в темноте, особенно заметны были его белые руки и лицо в обрамлении копны седых волос. Архимаг тем временем продолжал:
— А потом, дитя мое, мы возвратимся в Башню Тишины, и я сам постараюсь поговорить с Антригом Виндроузом!
Старик присел на камень рядом с внуком. Откуда-то он извлек пару черных перчаток — подарок прежнего Императора, еще до того, как он сошел с ума. Солтерис принялся было надевать их на руки, но затем вдруг передумал и запихнул обратно в карман.
— Ты что, замерз? — спросил деда Керис, но тот отрицательно покачал головой.
— Только устал! — сказал архимаг. Он снял со спины котомку и достал из нее краюху хлеба, голову сыра и два зеленых яблока. Хотя послушнику не положено есть во время службы — а Керис считал, что он сейчас как раз на дежурстве — но он все равно с благодарностью принял еду от деда.
Архимаг продолжал между тем:
— Ты, дитя мое, находишься в куда более сложной ситуации, чем я! Извини меня, дитя, но я все-таки должен поговорить с Антригом один на один, без свидетелей. И сделать это мне нужно как можно скорее. Если ему известно обо всех этих странных явлениях, то мне нужно все это разузнать от него. Иначе Святая Инквизиция воспользуется этим как подходящим предлогом и быстро расправиться с нами всеми! Ты же слышал, что они говорили сегодня…