— Я скажу! Я все скажу! — Торстен не поверил своим ушам — голос его друга дрожал и прерывался рыданиями.
— И что же ты скажешь? — Ласково спросил вождь, жестом остановив палача.
— Мы должны были напасть на одну из деревень, где содержался важный пленник… Случайно столкнулись с отрядом горцев… Заметили их раньше, чем они нас… Устроили засаду… Перебили всех… Нам никто не помогал, проводника у нас не было! — Кель казался полностью сломленным и всхлипывал после каждой фразы.
— Молодец, ты умнее прочих, — довольно рассмеялся вождь. А остальные пленные разразились ругательствами. Торстен и Ритал со вкусом поливали отборной бранью горцев, а гвардейцы еще и сыпали проклятьями в адрес малодушного товарища. Молчал только Керит. Командир отряда с каким-то новым интересом смотрел на Келя, а потом кивнул в такт собственным мыслям.
— Ладно, пожалуй, закрепим урок, — вождь растянул губы в улыбке предвкушения и, подхватив раскаленный прут, еще несколько раз приложил его к телу Келя, заставив его зайтись в новом вопле, перешедшем в кашель и сдавленные рыданья.
От жгучей ненависти у Торстена перехватило горло, и он просто яростно рычал, подобно дикому зверю. От безуспешных попыток разорвать путы, веревки глубоко впились в его плоть. Один из горцев со смехом ударил его ногой в лицо, опрокинув привставшего с пола норда. Ритал опять разразился ругательствами, но закашлялся, когда сапог варвара впечатался ему в живот.
— Заткнуть всем рты и назад в яму, — скомандовал вождь, вдоволь натешившись. Но пленники его уже не поняли, ведь сказано это было на одном из горских наречий, зато они прекрасно видели, как дикарь указал на лежащего на столе пленника. — А этого одеть в имперскую одежду, да так, чтобы не было видно следов пыток, и ко мне в дом.
Все еще связанного Келя горцы отволокли в просторный дом и кинули в угол. Юноша осторожно осмотрелся, стараясь не привлекать внимание. Через пару небольших окон в помещение проникал тусклый свет, а по углам горцы зажгли несколько лучин. Дом, похоже, принадлежал кому-то из богатых горцев — пол оказался не земляным, а деревянным и был устлан циновками, а на противоположной от входа стене был занавешен меховой накидкой еще один проем в соседнюю комнату, и оттуда тянуло чарующими ароматами жареного мяса и свежевыпеченного хлеба. Кель судорожно сглотнул слюну и понюхал свое плечо, перебивая вонью давно немытого тела нестерпимо вкусные запахи.
В помещении помимо нескольких непростых, если судить по одежде и оружию, горцев, находился и сам вождь, нервно расхаживавший из угла в угол. Все они чего-то напряженно ждали, и Кель незаметно улыбнулся, догадавшись, кто должен здесь скоро появиться.