Некоторое время Кель оставался неподвижным, всматриваясь в каждое движение сидящего к нему спиной дикаря. Напасть сразу он не решился — тело занемело и могло подвести в самый ответственный момент. Но постепенно к нему возвращалась чувствительность, а сам солдат все еще судорожно обдумывал план действий.
У Келя мелькнула мысль бежать, но юноша ее отбросил. В этих горах он безоружный, без припасов, преследуемый варварами, был бы обречен.
Большим соблазном было попытаться по-тихому задушить часового, а потом расправиться со спящими горцами. Но Кель не был уверен, что это ему удастся. На земле хватало сухих веток, а малейший шум насторожил бы охранника и потревожил чуткий сон остальных варваров.
Можно было и напасть сразу, уповая на неожиданность и воинское умение. Но безоружный Кель не склонен был переоценивать свои возможности, поэтому решил все же попытаться подкрасться незамеченным.
Сжимая в руках камень, Кель медленно сделал первый шаг. Он внимательно смотрел себе под ноги, пытаясь в неверном свете костра найти клочок земли свободный от сухих иголок и веток. Тишина сейчас была его единственной защитой, а незаметность самым главным оружием.
Шаг. Где-то в темноте закричала ночная птица. Кель замер, но горцы по-прежнему находились в объятиях сна, а варвар несущий стражу не обращал внимания на привычные звуки.
Шаг. С трудом сдерживая рвущееся из груди порывистое дыхание, юноша остановился, высматривая, куда ступить дальше. В костре треснула ветка, послав в ночь маленький сноп искр. Кель вздрогнул, но варвар остался неподвижным.
Шаг. Один из спящих горцев перевернулся на другой бок и тихо засопел. Ночная прохлада холодила кожу, и Кель почувствовал, как каждый волосок на его теле встал дыбом. Напряжение все нарастало. Юноша сам себе казался натянутой до предела тетивой, готовой лопнуть в любой миг.
Шаг. Сидящий у костра горец лениво потянулся. Нервная дрожь растеклась по телу Келя. Хотелось взорваться в бешеном ритме движения, криком разорвать ночную тишину. Сердце было готово выпрыгнуть из груди, а по телу стекал холодный пот, но Кель сдерживался и неторопливо подкрадывался к беззащитной спине охранника.
До горца, сидящего у костра, оставалось всего несколько метров, когда под ногой предательски хрустнула ветка. Варвар начал оборачиваться, и Кель сорвался с места. В два прыжка он подскочил к горцу и силой ударил дикаря камнем в висок. Не успело тело рухнуть наземь, а юноша уже выхватил у него из-за пояса кинжал и кинулся к остальным варварам.
Фигуры на земле уже зашевелились. Кель с силой вонзил клинок в левое подреберье ближайшего воина и попытался подхватить его топор, но тот самый юный горец, что накануне подстрелил пару перепелок, мертвой хваткой сжал древко. В его широко распахнутых глазах плескался ужас и боль. Несколько раз дернувшись всем телом, он замер навеки, но так и не разжал пальцы. Со сдавленным проклятьем Кель выпустил топорище и выдернул из тела кинжал.