Михаил был непреклонен.
В 1945 году старший сержант минометчик Михаил Сильверов, кавалер медалей «За отвагу» и «За боевые заслуги», инвалид войны, демобилизовался и вернулся домой. Вскоре он пополнил ряды студентов в гимнастерках, поступил, все по той же старой традиции, на юридический факультет Московского университета. Интеллигентному, умному и хорошо подготовленному юноше – сказывалось воспитание в семье, где все окружение было так или иначе связано с юриспруденцией, – учиться было легко, память не подводила, профессура выделяла, некоторые маститые старики еще помнили его деда, студентки строили глазки высокому, в деда и прадеда голубоглазому фронтовику. Он не снимал гимнастерку, хотя финансовое положение семьи вполне позволяло ему шить костюмы в лучших ателье. Дело в том, что его отец еще до войны, как только экзема отступала, бросался с головой в коллекционирование. Он знал все московские комиссионные, утверждая, что именно в них, а не в нескольких антикварных магазинах, можно наткнуться на интересные вещи. Особенно он любил комиссионный в Столешниковом переулке, что напротив дома, в котором жил знаменитый дядя Гиляй. В восьмидесятых годах этот комиссионный почему-то закрыли, на его месте сделали ювелирный. Но сразу после войны там кипела жизнь. И если не скупиться на маржу старенькому продавцу, помнившему три поколения Сильверовых, можно было купить удивительные полотна, сохранившиеся в древних особняках Арбата и Бронных, зачастую в квартирах, конфискованных теми, кто ни хрена не понимал в живописи...
Все эти важные знакомства отец передал по наследству Михаилу. Михаил проглотил кучу книг и по истории живописи, и по реставрации, и монографий об отдельных художниках, и книги на английском и французском, изучив для этого языки.
Вскоре он мог и сам, не прибегая к услугам реставратора, расчистить картину, если не требовалось восстанавливать утраченную живопись, ориентировочно определить подлинность и время написания по холсту, краскам, мазку.
И еще непонятным образом у Михаила стали появляться свои деньги, гораздо большие, чем у отца, – своеобразный навар от многоходовых комбинаций.
Вскоре в Москву начали возвращаться многочисленные генералы, послужившие со смаком комендантами городов и земель в Восточной Германии, те самые, для кого несколько лет старались многочисленные трофейные законные и не очень законные команды. Генералы везли в нищую, не успевшую толком восстановиться после страшной войны Россию «хабар». Картины в роскошных золоченых рамах, тяжелую дубовую мебель и мебель красного древа, полированную до зеркальности, скульптуры из бесчисленных замков и дворцов как древней немецкой аристократии, так и стальных баронов, к которым в тридцатые годы стремительно стали присоединяться фашистские бонзы. Комиссионные в Москве и Ленинграде ломились от сданных на комиссию трофеев. Полотна среднего уровня живописцев и приемники знаменитой фирмы «Телефункен», гобелены и холодильники, ковры и столовые сервизы...