–?Он не собирался со мной драться, – уточнил Алекс.
–?Это я его стукнула, – объяснила Динка.
–?Боже мой, этого еще не хватало.
–?Ничего страшного, проспится и не вспомнит, а вспомнит, промолчит – кому приятно быть нокаутированным девчонкой, – рассудительно сказала Динка. – Мне кажется, он уже приходит в себя. Точно... Давай-ка положим его на его матрас, а то еще простудится на каменном полу.
Они взяли барона и перенесли его на матрас, он сразу же свернулся калачиком, покрутил головой, устраиваясь без подушки и тихонько захрапел.
–?Барон, а храпит, – сказала Динка. – Давайте спать.
–?С тобой все в порядке? – Голос Алекса прозвучал почти трезво и на удивление виновато.
–?Все, все... Успокойся.
Динка легла, закрыла глаза, глубоко вздохнула, но вместо того, чтобы заснуть, вдруг ощутила опять тот восхитительный миг бессилия, когда подумала, что это Алекс. Она рассердилась на себя, приказала себе спать, но мысли вертелись вокруг одного и того же, и она все спрашивала себя, что с ней и почему ее так взволновало ночное происшествие.
Наконец, со всей безжалостностью девятнадцати лет она поставила диагноз: в ней просыпается отнюдь не дочернее чувство к Алексу. Она приняла решение – завтра же, нет, послезавтра возвращается в Москву. Полегчало. Она положила ладошку под щеку и уснула.
Утром барон, как и предположила Динка, повел себя так, словно не помнил ничего, что произошло ночью.
Алекс держался скованно, и Динка боялась, что он сорвется. И потому, когда барон пожаловался на головную боль, Динка предложила ему проверенное русское средство – опохмелиться. К ее удивлению, идею подхватил Алекс и пояснил механизм опохмелки барону.
Они выпили по чарочке граппы так торжественно, словно это были кубки мира. Алекс, подмигнув дамам, сказал барону по-русски: «Ты меня уважаешь?», Динка зашлась в нервном смехе, барон ничего не понял, и тогда, спасая положение, Света, как могла, объяснила эту тривиальную и традиционную присказку. Барон сделал вид, что понял, но, видимо, для него так и осталось загадкой – почему надо уважать друг друга только после выпивки.
Мужчины перешли к разговору о картинах. Они говорили на французском, поэтому Динка и Светлана ушли, объявив, что хотят подняться на башню.