— Тося, я сама… Фая-то при чём?
— Она всегда при чём, — уверенно проговорила домработница, а потом шёпотом сообщила: — Мама твоя приехала, с отчимом. Чай пьют в гостиной.
Я на локтях приподнялась.
— Зачем?
— С чемоданами. Так понимаю, твоими.
Я снова на подушки прилегла и глаза прикрыла.
— Ясно. Значит, все уже в курсе.
— Ну, все не все… Завтракать будешь?
Я лицом в подушку уткнулась и головой покачала.
В гостиную я не пошла. С кровати поднялась, к зеркалу подошла, а как себя увидела, на одно мгновение с Фаей согласилась, что Витьку посадить надо. Вот ведь гад… На меня никто никогда руки не поднимал, а тут такое. Языком к вспухшей губе прикоснулась и тут же поморщилась.
Мама, когда в комнату вошла, не меньше минуты меня разглядывала. В дверях стояла, а взгляд полон осуждения и даже претензии. Правда, в чём именно я перед ней виновата, я не поняла.
— Вещи привезла? — спросила я вместо приветствия. — Мне даже интересно, что он в чемоданы напихал.
— Там две сумки с твоими платьями.
Мне на самом деле рассмеяться захотелось, только больно было, и головой замотала, не знала, как ещё отреагировать.
— Боже, даже чемоданы не отдал?
— Ника!
— Их я покупала, между прочим, когда мы в Испанию летали отдыхать. Помнишь?
— Сама бы тебя убила, — проговорила мать, в комнату прошла и в кресло села. — Я же тебя предупреждала! А ты, мало того, что любовника завела, так ещё бандита какого-то. С ума сошла?!
— Он не бандит.
— Да какая разница, Ника! Ты себя в зеркало видела?
— Видела! — огрызнулась я, с той злостью, на которую сил хватило.
— Значит, плохо смотрела.
— Мама, ты чего от меня хочешь? Вещи привезла — спасибо тебе, но больше говорить ничего не надо.
— Почему? Фая придёт, научит, как жить дальше?
— Хоть Фаю не трогай, ты в её доме.
— Ты тоже в её доме, в этом и беда. — Мама комнату оглядела, а затем продолжила, понизив голос: — Она виновата, она. Научила на свою голову, всё муж у тебя плохой был. А где он, хороший? Вот твой, новый, где он? Он тебя видел? А ведь из-за него ты в таком состоянии!
— Мама, хватит!
— Не кричи на меня. Я, в отличие от Фаи, за тебя волнуюсь, а она всё интриги плетёт, старуха чокнутая.
— Это ты про меня так лестно?
Я едва в голос не застонала, когда Фая в комнату вошла. Посмотрела на неё умоляюще, потом на мать, но та, кажется, даже не сконфузилась. Только подбородок повыше вздёрнула и на Фаину взглянула с вызовом.
— Вы её с пути сбили.
— Я?
— Конечно. Голову ей глупостями забиваете. Жила она с ним и жила. Чем плохой муж?
— А чем он хороший?
— При карьере, при должности.
— Да какая у него должность? Тьфу. — Фая нитку жемчуга на своей шее потеребила и выразительно скривилась. — Я ей сразу говорила — не твой случай. Какой от него толк? Единственное удовольствие — постель, а так… — Она худенькой ручкой махнула, а потом словно опомнилась и на мать мою, замеревшую, посмотрела. — Ну, вот что ты на меня так глядишь? Не такая я и старая, помню, что от многих мужиков только один толк в жизни. Как от твоего, например.