— Покатаемся, — пообещал Андрей. — А кто такой дядя Олег?
— Мой друг, — ответила за сына Ксения, выходя из комнаты. — Мы с детства с ним дружим, он раньше по соседству жил.
— Дядя Олег на самолёте улетел. Далеко!
Говоров с интересом посмотрел.
— Он устроился на работу в немецкую компанию, — пояснила Ксения.
Андрей снова кивнул, но без особого интереса.
Наконец они покинули квартиру. Ксения с Ванькой спускались по лестнице, она держала сына за руку и они осторожно спускались. Андрей шёл следом, закинув сумку на плечо, и наблюдал за ними. Но больше за Ксенией.
Конечно же, он всё заметил — и что платье на ней симпатичное, и что макияж ярче… и более обстоятельнее что ли, волосы по-новому уложены… не хвост и не комель на затылке, к которым он привык, а видно, что она старалась… Хотелось бы думать, что для него.
На самом деле хотелось бы.
Чтобы для него…
А их вчерашний поцелуй заставил его задуматься. После того, как первый шок отпустил, Андрей начал раскладывать всё по полочкам. Не с первого раза всё получилось, но ведь главное стараться. Шок был от осознания того, что он захотел, сильно и до неприличия безумно, поцеловать её. Наблюдал её истерику, прижимал к себе, а она рыдала, у него даже рубашка от её слёз промокла, и её слёзы казались ему чистыми. Ксения плакала без всякого умысла, она ничего не хотела добиться от него этими слезами, как поступали другие женщины. Ей просто необходимо было выплакаться, чтобы облегчить душу и Андрею отчего-то становилось страшно, когда он думал, что у неё есть серьёзные причины для истерики. Остро захотелось её успокоить, утешить… помочь, всё-таки помочь. И когда он её обнимал, понял, что поцеловать её просто необходимо, в первую очередь ему самому. Сжать так, чтобы у неё косточки затрещали, чтобы она почувствовала его силу и успокоилась, и поцеловать…
Но, конечно, он не стал так поступать и поцеловал её мягко, хотя внутри всё клокотало от бешенных эмоций. И ему не было её жалко… Ему в тот момент захотелось оградить её от всех неприятностей…
Наверное, надо было испугаться, хотя бы потом, когда остался наедине со своими мыслями. Но как-то не пугалось, и вины не было. В памяти всплывал только поцелуй и то, как Ксения в этот поцелуй отвечала. С каким-то нежданным отчаянием и тоской. И это невозможно было забыть, скорее наоборот, хотелось повторить.
Андрей сбился с шага и в дверях притормозил, наблюдая за Ксенией.
Правда, правда… хотелось.
Выйдя из подъезда, она обернулась и посмотрела на него, и Говоров вдруг испугался, что она может что-то прочитать по его лицу, угадать его мысли.