– У тебя, кажись, турчанка в женах и ты язык ихний знаешь.
Петр пожал плечами.
– Что ж с того?
– А то, что ныне будешь нам оченно нужен и велено тебя пуще ока беречь. Мы с утра воевать начнем, а тебе спать велено. Как турка побьем, придется с ним тары-бары устраивать, тут твой черед и придет, понял? Ну иди отдыхать, да чтоб без дураков, нам от тебя голова ясная нужна.
Лег казак у костра и сразу же затих, как умер. А утром дозорные сообщили о движении по дороге большого отряда. Все решили: не иначе как турки, значит, надо готовиться к бою. Хотели было вступить в переговоры и уговорить их на сдачу. Мы-де с посольским народом не воюем и крови его проливать не хотим. Но те на показанный белый флаг ответили стрельбой и переговорщика нашего поранили. Странное какое-то посольство. Корнеич первый засомневался и сердито проговорил:
– Ишь, собачьи дети, не иначе как курды!
– Почему думаешь, что курды? – спросил Челяев.
– Дак пуля, смотрите какая, настоящая курдская: короткая, толстая и без оболочки!..
Челяев посмотрел и удивился: невиданное это дело, чтобы турецкое посольство курды сопровождали. Но, как ни удивительно, воевать надо, с курдами переговариваться – зря время терять. Стал он располагать своих в цепь и готовиться к отражению атаки. Дело казалось нестрашным: глубокий снег будет препятствовать стремительной атаке, а стреляют курды плохо, не в пример нашим, так что Бог поможет, ныне он на нашей стороне. Вот только где же посольство? Хорошо, если пошло другой дорогой, там, где остальная часть отряда, Болдин его остановит. А если нет, если каким-то образом проскользнуло мимо? Тогда выйдет скверно, тогда позора не миновать. Кликнул Корнеича.
Тот в это время решил испытать ружья, что наши посольские получили от англичан. Вручил одному из застрельщиков и приказал сбить курдского командира, который красовался на белом коне.
– Далековато будет, – засомневался солдатик, – шагов четыреста.
– Я тоже так соображаю, что не больше.
– А как нащет ихнего прицела? Я, Иван Корнеич, его не знаю.
– Вот дурень-то! Прицел обнаковенный: вот одна точка, вот другая, третья, четвертая... Это, должно, и есть четыреста шагов. Валяй!
Раздался выстрел – курдский предводитель свалился в снег.
– Ну молодец, недаром нашивку за стрельбу носишь...
Курды завизжали и бросились к своему предводителю. Корнеич со знанием выполненного долга произнес:
– Теперича и нам к начальству можно, курд более не полезет.
Челяев недовольно попенял ему за задержку.
– Виноват, ваше высокородие, задор времени не знает, зато теперь, когда жальце вынули, и курд утихомирится.