Но то, что она все еще стояла рядом и не пыталась прекратить этот разговор, дало ему возможность продолжить. Еще более внимательно он стал рассматривать ее тело. Казалось, раздев ее взглядом, он начал рассматривать женщину изнутри: и плоть, и кровь, и кости — все то, что составляло Хелен Галлахер.
Но его взгляд вовсе не оскорбил Хелен. Наоборот, она чувствовала его пылкий взгляд на своей груди и бедрах и растерялась. Что он о ней думает? Что он думает о женщине, которую так внимательно разглядывает?
Ни положение в обществе, ни возраст, ни верные друзья — никто не смог бы защитить ее сейчас. Он явно хотел знать, что она за человек? Интересно, нашел ли он у нее недостатки? Была ли она такой же, как все ее друзья?
И как бы почувствовав ее беззащитность, его взгляд стал ласковым и успокаивающим. Удивительно, этот взгляд как бы гипнотизировал ее, и она чувствовала себя марионеткой в его руках.
Каждой клеточкой своего тела она чувствовала исходившее от него желание и сама начинала чувствовать тоже. Она даже и не подозревала, что с ней еще может такое происходить. Глубокая, обжигающая страсть вдруг вспыхнула в ней. Ощущение было настолько сильным, что она шагнула вперед, безмолвно ответив на его вызов.
— Мама!
Глаза Хелен расширились от страха, ее охватила дрожь, когда она поняла, что произошло, Она с облегчением обернулась на голос дочери, внезапно освободивший ее от его чар.
Молодая женщина, которая направлялась к ним, внезапно остановилась, бросив взгляд сначала на Хелен, потом на Тома.
— Петти сказала, что ты вышла поговорить с Джо. — Она многозначительно посмотрела вокруг.
— Одри, это Том Петерс. — Хелен отвела глаза, стараясь не думать о том, что произошло. Но она знала, что он слышит, как неуверенно звучит ее голос. — Он будет помогать Джо по саду, пока Хови не выздоровеет.
— Привет, — произнесла Одри. Она откровенно рассматривала его.
— И вам привет, — улыбнулся он, как бы забавляясь ее явным интересом к нему. — Если вы не возражаете, мне нужно сходить еще за щепками.
Одри посмотрела ему вслед.
— Мама, — прошептала она, — он великолепен.
Спрятав улыбку, Хелен покачала головой, как бы показывая свое материнское неодобрение.
— Не думаю, что Чеду это бы понравилось.
— Хотя я и замужем, но я же не мертвая, — усмехнулась молодая женщина. Тон ее был беззаботным, но при упоминании имени ее мужа, по лицу скользнула легкая тень. — Сомневаюсь, что Чед вообще что-нибудь замечает.
— Пошли, — сказала Хелен, обняв дочь за располневшую талию. — Давай поговорим за чашечкой кофе.
Они прошли через кабинет в просторную гостиную.