Предприятия холдинга работали по системе GMP, гарантирующей качество выпускаемой продукции и дающей зеленый свет в продвижении лекарственных препаратов на фармацевтическом рынке. Региональные оптовики выстраивались в очередь за товаром с известной торговой маркой. Аптеки, больницы, санатории, медицинские центры – все лечили своих больных с помощью «Оле-фармы». Лекарства и БАДы шли нарасхват, гарантируя холдингу прибыль, а пациенту – облегчение от болезни. Так продолжалось до этой весны. В марте разразился скандал.
Новый транквилизатор, выпускаемый на одном из заводов холдинга, ни у кого не вызывал сомнений. Надежность и эффективность средства для лечения нервных заболеваний подтверждались успешной клиникой и приказом министра здравоохранения на применение лекарственного препарата. Лечили успешно, но всех застраховать от беды не смогли. Транквилизатор выкинул фортель: с исковыми заявлениями обратились в суд сразу девять убитых горем мамаш, явивших на свет вместо прелестного чада – урода. Молодые, издерганные проблемами женщины принимали во время беременности новый препарат, обещавший не нанести вреда. Почему в инструкции не оказалось побочных явлений, разбираться было сейчас недосуг. Разработчик, безусловно, будет наказан, но он, не снимая с себя вины, кивал на производителя, и оба дружно делили ответственность с государством, которое также оказалось причастным к серьезному промаху ученых и технарей. Ошалевшим от ужаса мамам на эти кивки было глубоко наплевать, они вооружились адвокатами и атаковали суды с требованием привлечь виноватых к ответу, а безвинно пострадавшим оплатить моральный ущерб. Крах холдингу, конечно, не грозил, но репутацию эта история могла здорово подмочить. К тому же на российском фармацевтическом рынке шла жесткая борьба за место под солнцем, каждый был только рад промаху конкурента. Над достойным выходом из трудного положения ломали голову многие: юристы, экономисты, ведущие специалисты – все, кто дорожил рабочим местом и именем фирмы. Однако принимать решение должен был ее президент, тот, кто отвечал за все первым.
Лебедев просидел до рассвета. А утром принял контрастный душ, привел себя в порядок, увязав покрепче измученную голову вместе с разбитым телом, наспех перекусил и ринулся навстречу дню, обещавшему новые неприятности.
...Судебный приговор вышел кратким: платить, а препарат запретить до полного изучения его фармакологических характеристик. Это было, конечно, паршиво, но лучше, чем ожидалось. Егорин отнесся к судейскому итогу философски.