В конце коридора Ясуко обернулась. Кадзи остановился у двери начальника горнорудного отдела и постучал.
3
Дверь машбюро ведет в женское царство. Служащие-мужчины охотно открывают эту дверь. За столом у входа в машбюро величаво восседает старая дева в роговых очках, какие носят дамы из армии спасения. Рядом с ней невысокий барьер, за ним запретная для мужчин зона, яркий цветник в гигантском сером здании правления. В строгом порядке стоят шестьдесят машинок, каждая под своим номером. В таком же строгом порядке сидят девушки-машинистки. В комнате стоит ровный стук машинок, из чего можно заключить, что компания недаром платит жалованье строгой особе в роговых очках.
Пройдя мимо очков с легким поклоном, Ясуко уселась за машинку номер двенадцать и, делая вид, что, принимается за работу, ткнула пальцем соседку.
— Что с Кадзи? Он сегодня такой сердитый. Вы поссорились?
— Н-нет, — еле слышно ответила Митико.
— То-то у нас мордочка заплаканная, — ввернула номер четырнадцатый, Тамае.
Вдалеке сверкнули очки. Четырнадцатый номер немедленно выпрямилась.
— Почему вы не поженитесь? — спросила Ясуко. — Или у вас платоническая любовь?
Митико вспомнила, как пыталась сделать первый шаг навстречу близости, и у нее вспыхнули щеки.
— Он не хочет. Не могу же я первая…
— И правильно делает, что не хочет! — забыв о начальнице, выкрикнула Тамае, но тут же спохватилась и, прикрыв рот рукой, зашептала: — Все равно всех здоровых мужчин заберут в солдаты. Порядочный человек не захочет оставлять любимую женщину вдовой.
Митико едва заметно кивнула.
— Чего же тут правильного?! — Ясуко в сердцах ударила по клавишам машинки. — Вы любите друг друга, так живите полной жизнью. Мгновенье — но полное! А то вспомнить будет нечего. Я так скажу: все эти разговорчики для тех, кто не любит по-настоящему. Война, вдовы! Еще и неизвестно, когда она вас разлучит, война.
— Вот и я тоже так считала… — прошептала Митико, кусая губы.
Ей с трудом удалось сдержать слезы. Почему, почему он не хочет понять ее чувства? Он просто не любит ее…
Ясуко заметила, что пальцы Митико дрожат. Она и жалела подругу и до боли завидовала ей. Бедная Митико, даже похудела за эти два дня, вон кофта будто на вешалке висит. Но Митико любила, у нее был человек, о котором она могла мечтать, она была на пороге счастья, которого так не хватало ей, Ясуко.
— Ну же, Мити, ты совсем пала духом! В такую даль забралась, не побоялась, сама на хлеб зарабатываешь! И за счастье борись сама! Я прочитала в одной книге: нельзя позволять, чтобы жизнь проходила мимо… Так не отпускай его, если он тебе дорог…