– Ну и?.. – подгонял Малыш.
Не то говорит, не то плюется...
– У нас мог бы быть ребенок.
Кто это сказал, испугалась Ленка и оглянулась. В спинке старого кожаного дивана было вмонтировано длинное узкое зеркало. Из него смотрели ее собственные округлившиеся от ужаса глаза.
Повисла пауза. Первым ее прервал Малыш:
– Ты что-то сказала?
– Сказала... – прошептала Ленка.
– Повтори, – приказал Малыш.
Он все еще стоял к ней спиной.
– У нас был ребенок.
– В смысле, «мог бы быть»? – Малыш резко развернулся и уставился Ленке прямо в глаза.
– Гип-пот-тет-тически, – заикаясь, проговорила она.
– Это ты, типа, так пошутила, остроумная моя?
Слово «остроумная» почему-то очень Ленку задело. Остроумная, говоришь? Ну я тебе сейчас врежу.
За окном восстал из мертвых отбойный молоток.
– Нет, милый, я не шучу, – спокойно ответила Ленка.
– И как тогда тебя понимать? – Малыш заметно нервничал.
– А как хочешь, так и понимай.
Он отлепился от своего окна и заходил по комнате.
Ленка хранила молчание: теперь моя, блин, очередь.
– И что же ты сделала с ним, Лена? – чеканил шаг Малыш.
Ленка молчала.
– И что же ты сделала с нашим ребенком, дорогая? – настаивал Малыш.
– А я его убила... – громко сказала Ленка и, подумав, добавила: – милый.
На слове «убила» Малыш споткнулся, на слове «милый» заходил вновь.
– И когда же ты это успела, дорогая?
– А еще там, в сентябре, – отозвалась Ленка и, придурковато улыбаясь, тоненько-тоненько допела: – где лист кленовый на ветру дрожит.
На лбу Малыша появились глубокие поперечные морщины. Мыслительный процесс явно его не украшал.
– Это когда? – спросил он и остановился. – Это... тогда?
Ну наконец-то, подумала Ленка, дошло.
Повисла долгая бессмысленная пауза.
Первым ее прервал Малыш.
– Зачем? – тихо спросил он.
– Затем! – твердо ответила Ленка и тут же закрыла лицо ладонями: если сейчас он начнет ее бить то, по крайней мере, не по морде.
Стало так тихо, что Ленке показалось, будто она умерла.
Но потом она прислушалась и... не услышала, нет, скорее почувствовала еле заметное движение воздуха. Ангел пролетел, догадалась Ленка и чуть раздвинула пальцы.
Над головой Малыша тонкими капроновыми крыльями трепетали медленные белые банты.
* * *
Когда она очнулась, Малыша в кабинете уже не было.
Его не было и вне кабинета.
В каком-то тумане Ленка обходила комнату за комнатой и только в конце своего пути заглянула на кухню.
На плите догорал давно выкипевший чайник.
Ленка машинально схватила его за ручку и тут же уронила на пол. Металл раскалился почти добела. Минут двадцать она отмачивала ладонь под струей холодной воды, и все равно на кончиках пальцев появились некрасивые волдыри.