Из ванной вышла Курочкина. Вторая попытка произвести впечатление удалась ей лучше. Полотенце выгодно прикрывало все ее недостатки и подчеркивало достоинства.
– А чой-то вы тут делаете? – поинтересовалась она.
– Выпиваем, – чуть заплетающимся языком ответила Ленка.
– И опять без меня? – Любка скорчила обиженную рожицу и села к Эдику на колени.
– Не холодно ли тебе, девица, не холодно ли тебе, красавица? – озаботился Эдик.
– Ой, машите на меня, машите! – потупила взгляд Любка.
– А это ничего, что я тут с вами? – спросила Ленка.
– Могла бы уже и погулять где-нибудь, – предложила Курочкина. – Правда, Эд?
– Нет уж, девочки, вы оставайтесь, – опуская Любку на пол, сказал он, – а мне, похоже, пора. А то все призы раздадут, и мне ничего не достанется.
– Подожди меня, Эд, я только оденусь – и с тобой! – засуетилась Курочкина.
– Ну идите, дети мои, – благословила их Ленка, – а я, пожалуй, немного вздремну.
Абзац № 6. Тетя Лошадь
Ленка закрыла дверь за Паганелем и тут же направилась в спальню.
То, что она увидела, повергло ее в шок.
Малыш лежал на кровати в какой-то жуткой, неестественной позе. Одна рука покоилась на груди, другая крепко сжимала горло. Высоко над его головой качался пояс от Ленкиного халата. Казалось, что Малыш только что выпал из петли и умер, не приходя в сознание.
Ленка подошла ближе и прислушалась.
Словно сжалившись над ней, Малыш убрал руку с шеи и глубоко вздохнул. Ленка тоже перевела дух и осторожно села на край кровати. Матрас предательски скрипнул, но Малыш не проснулся, а только забормотал что-то невнятное, заворочался недовольно и перевернулся на бок. Одеяло почти полностью сползло с него, обнажив сгорбленную и какую-то беззащитную спину.
Ленка хотела было укрыть Малыша и пойти на кухню мыть посуду, но почему-то раздумала и, сбросив с себя халат, легла с ним рядом. На этот раз он даже не шелохнулся, и Ленка, осмелев, придвинулась ближе и прижалась грудью к его спине.
Спина была холодная и влажная, словно Малышу только что сбили температуру. Горячка отступила, кризис миновал, и только хороший многочасовой сон мог восстановить силы больного. Под действием живительного Ленкиного тепла тело Малыша согрелось и высохло. Ее рука легла на его бедро, ее ноги сплелись с его ногами, она закопалась лицом в его кудри и вскоре легко и незаметно, впервые за многие дни забылась крепким и по-настоящему спокойным сном.
Но сновиденья к ней пришли не сразу. Сначала глубокая черная дыра засосала ее в свое чрево и оставила ночевать там, на самом дне, без еды, воды и фонарика. Но страшно не было, напротив, было легко и беззаботно. Настолько беззаботно, что этот непредвиденный полуденный обморок мог бы на равных соперничать с любым из ее детских снов за право быть лучшим.