И в следующий миг юноша рухнул лицом вниз.
— Готов, — подытожил Рагежа.
7
Карифа видел, что происходит. Он видел, что Рагежа старается для него. Карифе это не нравилось — он был по-своему честным человеком и не скупал краденого. Но браслет манил… И Карифа решил не вмешиваться. Он видел, как Рагежа и ещё двое оттащили Авося в сторону и как потом верный помощник тайно и ловко стянул с руки Авося вожделенный браслет. Скорее всего, верный Рагежа попросит за свои труды те же озвученные двадцать дирхамов. Хотя в Итиле за столь изумительную вещицу можно получить много больше. Да что там — она вообще бесценна!
Напился и потерял браслет; посеял свой оберег — горе-то какое! Рагежа всё уладит.
Карифа решил не вмешиваться.
Правда, была ещё одна проблема. Это странно, но хвастливый юноша был симпатичен Карифе. За время в пути он успел даже привязаться к парню. Карифа умел понимать людей и многих видел насквозь. Он видел, что за внешним бахвальством скрывается прямая честная натура. Он только не мог различить, что там прячется глубже, внутри ранимой сердцевины, — твёрдость стали или ещё какая-то непостижимая тайна? Авось нравился Карифе. Но браслет манил, манил…
8
Посреди ночи Авось вздрогнул и, не просыпаясь, потянулся в поисках браслета. Его пальцы прощупали предплечье, но, не обнаружив украшения, безвольно повисли. Юноша застонал.
Этот стон разбудил Карифу. Купец не мог его слышать. Авось спал на берегу, а Карифа в шатре, отделённый от Рагежи и двоих его помощников лёгкой полупрозрачной тканью, выменянной у арабов. Кстати, один из помощников был из них, из мусульман. Он молился по пять раз на дню своему Богу и не пил вина.
Карифа лежал с открытыми глазами. Ему вдруг очень захотелось посмотреть на браслет.
Авось опять застонал. Живущая в нём боль, спрятанная настолько глубоко внутри, что воспоминания о ней истёрлись о синеву неба и зелень леса, о звон дождя, пропитанного ветром, о багрянец деревьев, сгорающих в осеннем пожаре, о молчание снегов и радостную апрельскую капель, врывающуюся каждый раз новой надеждой в юное сердце, — эта боль вдруг пошевелилась. И раздвинула узкую щёлочку, и в сон прокрались воспоминания…
Прялка с золотой нитью. По нити бежит лучик солнца. Чистое радостное ощущение утра. Рука с иголкой поддевает нить.
Авось снова застонал и на миг открыл глаза. Глубокая тёмная ночь вокруг, какие-то хмельные голоса. Авось не вспомнил, где он находится, перевернулся на другой бок и вновь провалился в сон. И уже совсем скоро на его губах появилась мучительная складка. Шершавый ветер дул с реки.