— А расскажи, как вы с дружиной обложили чёрного зверя, — попросил Рагежа, а чарка Авося опять наполнилась до краёв. — Вражью волчицу.
— О, огромна была, падлюка! — важно начал Авось, но язык его стал заплетаться. — Она — враг рода человеческого! Мать всего зла!
— О-о! Да никак?! — поразился сидящий по другую сторону Авося постоянно хихикающий человек с широкими и гнилыми зубами.
— Да! — подтвердил Авось. — Загнали в самые гиблые болота. — Он совершил жест, как будто сворачивал курице голову. — Во!
— А она вроде как князя сглотнула, — подсказал кто-то.
— А ты почём знаешь? — глубокомысленно удивился Авось. — Тебя ж там не было… — Потом он махнул рукой на собственную подозрительность. — А мы ей чрево рассекли, и оттудова князь выпрыгнул.
— О-о! — снова удивился гнилозубый сосед и опять захихикал.
— Как есть живой и невредимый. Тока моложе да краше стал.
— За Авося! — воскликнул Рагежа.
Все подхватили. Юноша осушил свою чарку до дна, потом обернулся к хихикающему соседу, не узнал его и спросил:
— Ты кто?
Сосед перестал хихикать.
— Петуня, — с лёгкой обидой напомнил он. Авось кивнул, видимо соглашаясь, что тот — Петуня, и доверительно поведал:
— Я всё равно на ней женюсь!
— На вражьей волчице? — искренне изумился Петуня, и все присутствующие дружно заржали.
Авось тупо уставился на соседа, потом постучал себя ладонью по лбу:
— Дурак ты, а не Петуня. Это ж каким надо быть тупым.
Все снова захохотали. Авось с сомнением посмотрел на соседа, обвёл взглядом собутыльников и заботливо попросил Рагежу:
— Этому больше не наливать.
— Понял, — расчётливо улыбнулся Рагежа и наполнил чарку Авося. Но теперь всего до половины — нечего добру пропадать.
— Да была там одна, на волоке, — пояснил кто-то об избраннице Авося.
— А, рабыня волхва, что ли? — спросил другой.
— Богатырь Авось, — кивнул Рагежа, насмешливо глядя на юношу. Рагежа знал обо всём, что происходило на волоке, сам когда-то таким же способом втёрся в доверие к Карифе. И с тех пор об этом не жалел.
Авось попытался протестующе подняться, но ноги не держали его более.
— Дурачьё! Глаза ваши смотрят, да не видят. Она дочь князя!
— О-о! — волна притворного восхищения прокатилась над столом. — За невесту! За князя Авося!
Авось махнул на них рукой, но рассмеялся и всё же решил выпить со всеми. С трудом не промахнулся мимо рта, расплескав вино по дороге. И вдруг глаза его остекленели, словно пронзило насквозь какое-то страшное воспоминание.
— Злая Баба, — ошарашенно прошептал он, то ли погружаясь в пьяный бред, то ли вправду шатаясь по тёмным задворкам своей памяти. — Это она дала мне браслет…