Принцесса говорила с оракулом долго, рассказала ему обо всех снах, что приходят к ней в последнее время. Там, в сокровенном её снов, она почувствовала на вкус какую-то удивительную ускользающую тайну и почти поняла её. Тогда она спросила оракула о словах своей матери о соли любви и соли ненависти. И в чём меж ними разница. Принцесса ждала — тайна вот-вот откроется ей, потому что она всегда лежала на поверхности, была перед ней, но оракул лишь ответил:
— Разница? Ни в чём и во всём. Они проходят один и тот же путь, только с разных концов.
— Но… ведь это неправда, что я влюблена, — забыв о смущении, возразила принцесса. — Я бы знала об этом.
И снова лёгкий ветерок прошелестел по каменным мегалитам.
— Из вещества снов наши сердца выносят сны о любви, — сказал ей оракул голосом её матери. — Осталось лишь дождаться встречи.
— Но как? — теперь уже воскликнула принцесса.
— Твой гнев не остановит вестника, — сказал оракул. — Он уже близок — чёрный всадник, выходец из ночи. Но будь осторожна, принцесса Атех. Твой выбор будет очень страшен. Не ошибись.
Принцесса вернулась в свой шатёр, объявив, что до появления первой звезды не желает никого видеть. А ближе к полуночи её внимание привлёк знакомый звук. Это был топот коня, о котором говорил оракул.
В секретный проём принцесса Атех посмотрела, кто прибыл. Она знала этого человека в чёрной накидке и в чёрном капюшоне, скрывающем лицо. Знала очень хорошо. В седле своего скакуна он мог привезти любые новости, касающиеся хазарского каганата. Но только он не мог быть вестником любви.
6
Двор принцессы встал полевым лагерем недалеко от того места, где появлялся оракул, и напротив шатра принцессы Атех, украшенного теми же замысловатыми рисунками, что и её одежды, разбил свой шатёр Рас-Тархан, командующий гвардией всадников, знаменитой и, быть может, лучшей в мире арабской конницей. Помимо дел, связанных с толкователями снов, у славного Рас-Тархана были здесь и свои интересы: стоило разобраться в хитроумной интриге, что сплелась между базилевсом, жителями прекрасной Каффы и степняками, которых греки почитали за варваров. Впрочем, греки почитали за таковых каждого, кто не молился их распятому богу.
Человек в чёрной накидке спрыгнул с коня, поручив его заботам десятника, и быстро прошёл мимо грозного вида молчаливых воинов в чёрных чалмах, охраняющих вход в шатёр принцессы Атех. Гвардейцы отдали ему честь, — впрочем, он не обратил на них никакого внимания. Оказавшись в пространстве шатра, человек в чёрной накидке вовсе не склонился смиренно. Напротив, он, горделиво расправив плечи, быстро направился к принцессе, не тратя времени на учтивые приветствия. Дерзость вошедшего уже давно раздражала двор, но не принцессу — никто лучше этого человека не мог справиться с тайными делами.