Иона молчал, а я отрицательно покачал головой.
– Если мы с нашими союзниками и правителями, которые ждут в своих владениях под волнами, одержим победу, то должны будем располагать всеми знаниями прошлого. Ты знаешь, что такое аналептик альзабо?
Я ответил:
– Нет, шатлена, но я слышал сказки про зверя с таким же прозвищем. Поговаривают, он, обладая даром человеческой речи, приходит по ночам к дому, где умер ребенок, и просится внутрь.
Tea кивнула.
– Животное это привезли со звезд очень давно, как привозили многое другое на благо Урса. Разума у этого зверя не больше, чем у собаки, а может, и меньше. Но он раскапывает могилы и питается трупами. И, насытившись человеческим мясом, он перенимает, по крайней мере на время, язык и повадки людей. Аналептик альзабо делают из железы, расположенной у основания черепа этого животного. Теперь понимаешь, о чем я?
Когда она ушла, мы с Ионой не могли взглянуть друг другу в глаза. Оба мы сообразили, что за пир ждет нас нынешней ночью.
Как мне показалось, мы сидели еще довольно долго, хотя, вероятно, всего несколько минут. Я больше не в силах был выносить то, что чувствовал, и бросился к ручью. Опустившись на колени на мягкую землю, я изверг из себя обед, который делил с Водалусом. В моем желудке уже ничего не оставалось, но я еще долго стоял на коленях, корчась в судорогах, дрожа с ног до головы, и без конца полоскал рот, плескал в лицо холодной чистой водой, до тех пор пока ручей не унес все без остатка.
Почувствовав наконец, что могу встать, я вернулся к Ионе.
– Нам надо уходить.
Казалось, ему жаль меня, и, наверное, так оно и было.
– Повсюду люди Водалуса.
– Я вижу, на тебя это не так сильно подействовало. Но ты же слышал, кто их союзники. К тому же, может быть, этот Гуниальд солгал.
– Нет, не солгал. Я слышал, как наши сторожа пробираются между деревьями. Северьян, у тебя есть меч, а у меня нож, но люди Водалуса вооружены луками. Почти у всех, кто сидел с нами за столом, они были. Мы, конечно, можем попробовать прятаться за стволами, как аловаты…
Я понял, что он имеет в виду, и продолжил за него:
– Но аловатов стреляют при свете дня.
– Да, зато никто не охотится на них ночью. Еще одна стража – и стемнеет.
– Тогда ты пойдешь со мной? – спросил я, протягивая ему руку. Он пожал ее.
– Северьян, мой бедный друг, ты говорил, что видел Водалуса, эту шатлену и еще одного человека у разоренной могилы. Неужели ты не понял, что они собираются Делать со своей добычей?
Наверное, я понял, но прогнал от себя эту догадку, казавшуюся тогда неуместной. Теперь мне нечего было сказать, да я и не мог думать ни о чем – только мечтал, чтобы поскорее наступила ночь.